Лариса Кочетова - Все великие пророчества

Утром, когда родные ученого вошли в кабинет, они увидели мертвого Нострадамуса на полу между скамьей и кроватью. Это случилось 2 июля 1566 года.

За несколько дней до этого, явно предчувствуя скорый конец, он распорядился насчет того, как захоронить его труп. Тело Нострадамуса должны были замуровать в стену склепа, выстроенного и оплаченного еще при его жизни. Причем гроб, по завещанию, следовало поставить в вертикальном положении. Такую причуду объясняли тем, что, мол, пророк вовсе не умер, а замурован живым в склепе, где у него есть свечи, книги, бумага и чернила, чтобы, сидя за столом, он мог продолжать своим вдохновенным пером описывать будущие события на земле в зависимости от положения звезд.

Впрочем, было еще одно объяснение столь странного желания покойного. Он сам об этом написал в завещании. Не хотел, чтобы после его смерти глупцы и трусы всех мастей, пошляки и злодеи танцевали на его могиле. Тогда же, видимо, родилась легенда и о том, что вместе с ясновидцем замурованы секретные бумаги, в которых содержится ключ ко всем его пророчествам.

Легенды эти прожили до 1791 года, когда бесчинствующие революционеры-атеисты разрушили церковь и подвергли могилу поруганию, разбили надгробную мраморную плиту. Но ничего, кроме скелета, в могиле не нашли. Тогда кощунствующие стали раздавать кости великого оракула всем желающим как сувениры.

Прослышав о святотатстве, примчался мэр. Он застал такую картину: солдаты национальной гвардии и местные жители, изрядно выпившие, плясали вокруг гроба, в котором, к их досаде, не оказалось ничего ценного. А один гвардеец пил вино из черепа Нострадамуса. Его уверили, что если выпить крови из черепа, то обретешь пророческий дар.

Красное вино, видимо, сочли подходящей заменой крови.

В ужасе мэр стал увещевать хулиганов, напомнил о том, что Нострадамус — это тот человек, который провидел революцию и поэтому заслуживает всяческого уважения. И еще мэр напомнил о том, что Нострадамус предвещал скорую насильственную смерть всякому, кто осмелится осквернить его останки.

Пристыженные и напуганные солдаты собрали кости и поместили обратно в гроб. Позже останки пророка были перезахоронены в приделе церкви святого Лаврентия города Салона, где находятся и по сей день.

Что же касается предостережения провидца о возмездии тому, кто осмелится потревожить его прах, то оно вскоре сбылось. Солдаты, принимавшие участие в бесчинстве на могиле Нострадамуса, на следующий день по дороге в Марсель напоролись на засаду роялистов и все как один полегли под их пулями. Но если бы Нострадамус был автором только одного этого или еще пары подобных предсказаний, едва ли о нем помнили бы сегодня.

Посмертной славой Нострадамус обязан прежде всего своей книге «Центурии» (от латинского «centuria» — отряд в сто человек), пророческим циклам, объединенным по сто четверостиший-катренов в каждом. Десятитомный труд, содержащий более тысячи пророчеств, — одна из тех немногих книг, которые переиздаются более четырехсот лет. В сущности, это уникальный календарь, как бы попавший в настоящее время из далекого будущего с помощью некой машины времени. Для его проверки нам, живущим на рубеже третьего тысячелетия, предоставляется исторический полигон в четыре с лишним века.

Предсказания охватывают огромный период — с 1555 по 3797 год. В них великий пророк провидел многие грядущие события. Пророческий взгляд Нострадамуса, казалось, проникал сквозь столетия. К сожалению — и это надо сразу же отметить, — язык, которым написаны его катрены-предсказания, весьма труден для расшифровки. Латинские слова и французские фразы, старопровансальские обороты и сокращения слов, анаграммы и т. п. затрудняют прочтение. Дешифровкой прогнозов Нострадамуса занимались на протяжении минувших четырехсот лет многие. Удалось расшифровать загадочные и зачастую недоступные для понимания стихи. Они были систематизированы, им придали приемлемую для чтения форму. И сегодня Нострадамуса читают во всем мире. Интерес к прогнозам этого прорицателя растет повсюду.

Кто же он, этот одинокий гений, позволивший и нам заглянуть в отдаленное будущее.

Мишель Нострадамус родился в 1503 году в Сен-Реми, в Провансе. И по отцу и по матери он — еврейского происхождения. Оба деда его — Пьер Нострадам (потомок выходцев из Италии Нострадонна) и Жан де Сен-Реми — были влиятельными, занимавшими высокое положение врачами, лечившими герцогов и королей. В 1502 году оба деда Нострадамуса, его мать Рени (урожденная де Сен-Реми) и отец Жак Нострадам, преуспевающий нотариус с многочисленной французской клиентурой, перешли из иудейства в католицизм. Но сделали они это не по доброй воле, а под угрозой принудительного отлучения от профессий и изгнания из Прованса. Так что родившийся в 1503 году Мишель, сын Жака и Рени, сам в христианство не переходил, а родился уже католиком.

У нотариуса не хватало времени, чтобы заняться воспитанием и образованием своего ребенка, и родительскую миссию с удовольствием исполняли оба деда.

Его дед по матери Жан де Сен-Реми, лейб-медик Рене Доброго, графа Прованса, был широко известен не только как врач, но и как математик, философ и астролог.

Он передавал жадному до знаний Мишелю свой богатый жизненный опыт, увлекал замечательными историями из древней галльско-римской истории, рассказами о прошлом их маленького, но древнего города, разрушенного вандалами в 408 году. Тем самым дед развивал у него интерес к истории и наукам. Видимо, он рано понял, что его внук обладает уникальными способностями. Дед старался пробудить у Мишеля интерес к медицине, научил его готовить всевозможные лекарства и снадобья. Он обучил мальчика латинскому, греческому, еврейскому языкам, математике, физике и алхимии, ботанике, классической литературе, а также астрономии и астрологии, которые сам познал в совершенстве, разъяснил, как образуются внутри небесных туманностей звезды…

Как-то Мишель, прервав урок деда, сказал, что нужно набрать плодов фиговых деревьев и отнести домой. Завтра их здесь не будет…

Жан де Сен-Реми с удивлением посмотрел на внука. Мальчик выглядел чрезвычайно серьезным и сосредоточенным.

— Ну что же, — согласился он, — наберем пару корзин.

На следующее утра старик, вернувшись в летний домик, с удивлением обнаружил, что четыре фиговых деревца лежат, вырванные с корнем на грядке виноградника, словно жертвы свирепого урагана…

Жан де Сен-Реми, став свидетелем необычайного дара прорицательства у внука, решил познакомить его с философией — от древних мыслителей до мистиков и колдунов.

Как-то Жана де Сен-Реми вызвали ко двору графа Рене Доброго в столицу Прованса город Экс, к постели заболевшего сына, герцога Калабрийского. Жан взял с собой внука, чтобы показать ему высший свет.