Михаил Бахтин - Эстетика словесного творчества

(171) Болонская школа — академическое направление в итальянской живописи конца XVI — XVII в. (братья Караччи, Г. Рени, Доменикино, Гверчино), сыгравшее, между прочим, важную роль в оформлении официальной иконографии контрреформационного католицизма.

(172) Эммаус — селение в Иудее примерно в трех часах ходьбы к северо-западу от Иерусалима. Согласно евангельскому повествованию (Лук., 24, 13–32), на пути в Эммаус двое учеников встретились с воскресшим Христом, «но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его». Они выразили скорбь о смерти своего учителя, на что получили от него ответ: «… о, несмысленные и медлительные сердцем… Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» Они просят незнакомца остаться с ними, потому что близок закатный час (закат солнца для Иванова еще один символ тождества жертвенной смерти божества и его славы). Он разделяет с ними вечернюю трапезу (мистериальный мотив), во время которой они на мгновение узнают его; но он тотчас же становится невидимым. «И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» Этот образ «горящего» сердца, отвечающего своим горением закатному горению солнца и жертвенному горению божьей славы, занимает центральное место в топике стихотворения Иванова.

(173) Книга Л.Г. Моргана — «Древнее общество» (1877; в русском переводе «Первобытное общество», 1900).

(174) Книга И.Я. Бахофена — «Материнское право» (1861). Продолжатель романтической традиции, Бахофен был отвергнут университетской наукой своего времени как беспочвенный фантаст; работал над реконструкцией мировоззрения доклассической, архаической античности, уделяя особое внимание мотивам «хтонического» и «матриархального» комплекса: плодоносность порождающей и хоронящей в своем лоне земли, святость материнства, рода и предания и т. п.

(175) «Рай», XXX. Слово «впервые» неточно: роза — распространенный символ средневекового литературного и художественного обихода задолго до Данте.

(176) Имеются в виду «Романсы о Розарии» («Romanzen vom Rosenkranz»; возникли в 1803–1812 гг., изданы в 1852 г.) — неоконченный эпос немецкого романтического поэта Клеменса Брентано. У Брентано (как в меньшей степени и у Вяч. Иванова) символ розы связан с тем обстоятельством, что в католическом обиходе четки и особого рода молитва по четкам, соединенная с размышлением о пяти «радостных», пяти «скорбных» и пяти «славных» таинствах жизни Девы Марии, называются «Розарием» ( латин . Rosarium, нем . Rosenkranz). Имена трех героинь эпоса Брентано, которых неведение и древнее проклятие ведут к кровосмесительному браку с братьями, а благодать отводит от этого брака, — Розароза (Алая Роза), Розадора (Золотая Роза) и Розабланка (Белая Роза). Некоторая неточность в перечислении этих имен объясняется, по-видимому, цитированием по памяти.

Внешняя вставка (франц.) .

Родился в таком-то году н. э. (латин.) .

Умер в таком-то году н. э. (латин.) .

Разъятые члены (латин.) .

Противоречие в определении (латин.) .

Деяния (латин.) .

Мы не имеем в виду, конечно, эмпирической преднаходимости героя в таком-то месте в такое-то время.

Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. СПб., 1883, с. 373.

Состояние (латин.) .

Областничества (нем.) .

Гете И.В . Собр. соч. в 13ти т., т. 11. М., 1935, с. 75. «Путешествие в Италию» и «Поэзия и правда» цитируются в переводе Н. А. Холодковского по этому изданию с указанием тома и страницы в тексте после цитаты. — Примеч. ред .

Goethes Samtliche Werke. Jubiläums-Ausg., Bd. 30. Stuttgart — Berlin, 1930, S. 391. «Анналы» цитируются в переводе М. Бахтина с указанием страницы этого издания. — Примеч. ред .

«Доброй ночи!» (итал.) .

Отношение Гете к антикварно-археологическим увлечениям эпохи. Достаточно напомнить громадный мировой успех «археологического» романа Бартелеми «Путешествие молодого Анахарсиса по Греции» (1788), создавшего жанр археологического романа.

С соответствующими частями их Гете знакомятся как раз в Италии.

Цит. по кн.: Розанов М. Н . Ж.Ж. Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX в., т. 1. М., 1910, с. 50.

Той узловой точкой или стержнем, откуда расходились во все стороны нити ассоциаций и связей, в эпиникиях [Эпиникий — жанр древнегреческой хоровой лирики, гимн, прославлявший победителей на общегреческих состязаниях. — Ред .] Пиндара служил сам прославляемый герой — победитель на играх, его имя, его род, его город.

Такие же бедные и лишенные четкости и продуманного основания классификации языковых стилей дает А. Н. Гвоздев в своей книге «Очерки по стилистике русского языка» (М., 1952, с. 13–15). В основе всех этих классификаций лежит некритическое усвоение традиционных представлений о стилях языка.

Этот наш тезис не имеет ничего общего с фосслерианским положением о примате стилистического над грамматическим. Наше дальнейшее изложение покажет это с полной ясностью.

Гумбольдт В . О различии организмов человеческого языка и о влиянии этого различия на умственное развитие человечества. СПб., 1859, с. 51.

Грамматика русского языка, т. 1. М., 1952, с. 51.

Да его и нельзя выдержать. Такое, например, высказывание, как «А!» (реплика диалога), нельзя разделить на предложения, словосочетания, слоги. Следовательно, любое высказывание не подойдет. Дальше, делят высказывание (речь) и получают единицы языка. Очень часто затем предложение определяют как простейшее высказывание, следовательно, оно уже не может быть единицей высказывания. Молчаливо предполагается речь одного говорящего, диалогические обертоны отбрасываются. // По сравнению с границами высказываний все остальные границы (между предложениями, словосочетаниями, синтагмами, словами) относительны и условны.

Рубцы межей во вторичных жанрах.

Эти и аналогичные явления интересовали лингвистов (преимущественно историков языка) в чисто стилистическом разрезе как отражение в языке исторически изменчивых форм этикета, вежливости, благопристойности. См., например, F. Brunot [ Brunot F . Histoire de la langue française des origines à 1900. T. 1 — 10. Paris, 1905–1943. — Ред .].

Де Соссюр определяет высказывание (la parole) как «индивидуальный акт воли и понимания, в котором надлежит различать: 1) комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодексом с целью выражения своей личной мысли, и 2) психофизический механизм, позволяющий ему объективировать эти комбинации» ( Соссюр Ф . Курс общей лингвистики. М., 1933, с. 38 [См.: Соссюр Ф . Труды по языкознанию, с. 52. — Ред .]). Таким образом, Соссюр игнорирует тот факт, что кроме форм языка существуют еще и формы комбинаций этих форм, то есть игнорирует речевые жанры.