Михаил Гиршман - Литературное произведение: Теория художественной целостности

Один из первых опытов таких поисков отразился в разных редакциях «Риторики» Ломоносова, из сличения которых видно, что эта проблема является предметом настойчивых размышлений поэта и ученого 10 . В «Кратком руководстве к риторике» (1744) Ломоносов замечает, что в стихотворных произведениях, в отличие от прозы, «все части определены известною мерою и притом имеют согласие складов в силе и звоне» 11 . Это кажется ему недостаточным, и в рукописи 1747 года появляется другая редакция: «Поэма состоит из частей, известною мерою определенных, и притом имеет порядок складов по их ударению и произношению». И наконец, в ту же рукопись 1747 года при корректорской правке Ломоносовым вносится очень важное слово – точный: «Поэма… имеет „точный“ порядок складов по их ударению и произношению» 12 .

Это действительно очень важная характеристика. Она в сочетании с вышеприведенными суждениями Тредиаковского убеждает в том, что именно в этот период все отчетливее осознаются основные принципы стиховой организации – особое разделение речи на «стихи» и пронизывающий их принцип повтора. Последующее поэтическое развитие выявило формообразующую значимость этих принципов и дало возможность с гораздо большей определенностью и систематичностью ответить на вопрос, в чем же специфика именно стихового ритма.

Как я уже говорил, в его основе установка на принципиальную равномерность сопоставляемых речевых отрезков – стихотворных строк, на приравнивание, которое реально осуществляется как непрерывное «возвращение» и сопоставление речевых отрезков по всем их сходным и различительным признакам.

Подчеркну, что речь идет именно о приравнивании как формообразующем принципе, а не просто о наличии или отсутствии определенной степени равенства и повторяемости в речевых единствах. Как раз при статической регистрации «речевых аналогов» очень трудно провести границу между стихом и прозой (это понимал, как видно из только что приведенного высказывания, еще Тредиаковский). С этой точки зрения прав Б. В. Томашевский, определяя стих и прозу «не как две области с твердой границей, а как два полюса, два центра тяготения, вокруг которых исторически расположились реальные факты… Законно говорить о более или менее прозаических, более или менее стихотворных явлениях» 13. В предшествующих разделах, например, шла речь об основанном на статическом учете элементов повторяемости, методическом приеме Б. И. Ярхо: «…если какая-нибудь данная мерка речевого отрезка… обнимает более 50 % всех отрезков произведения, то такое произведение написано более или менее свободным стихом, если же преобладающая мерка обнимает меньше половины отрезков, то произведение написано более или менее ритмической прозой» 14 . Оказалось, что такая методика может неожиданно обнаружить «изоглоссу» стиха даже … в прозе Льва Толстого.

Но кроме количественных существует качественная, функциональная граница, впервые наиболее четко сформулированная Ю. Н. Тыняновым: «Различие между стихом и прозой, как системной и бессистемной в фоническом отношении речью, опровергается самими фактами; оно переносится в область функциональной роли ритма, причем решает именно эта функциональная роль ритма, а не системы, в которых он дается… Поэтому нельзя изучать ритм прозы и ритм стиха как нечто равное; изучая и то и другое, мы должны иметь в виду их функциональное различие» 15 .

И свободный стих с этой точки зрения является не более или менее, а прежде всего, во всех отношениях и по всем своим признакам стихом, так как он организуется доминирующим принципом специфического членения и приравнивания речевых единиц (вспомним в связи с этим об особо важной роли графики в верлибре), и вместе с тем это свободный стих, потому что при наличии приравнивания его характеризует минимальная степень равенства речевых единиц с точки зрения существующих в данный исторический момент норм и традиций 16 . А ритмическая проза, будучи прозою из-за отсутствия формообразующего приравнивания речевых отрезков, в то же время отличается на фоне существующих норм наибольшим количеством речевых «аналогов».

Из первоэлемента стихового ритма – специфического членения речи с установкой на принципиальную равномерность отдельных речевых членов – разрастаются другие компоненты: и акцентно-силлабическая, и грамматическая, и звуковая системы, и строфические формы связаны с развитием и конкретизацией этого организующего принципа. Количество и расположение ударений, их относительная сила и значимость во фразовом единстве, характер словоразделов и цезур, анакруз и клаузул, система звуковых повторов и рифм, грамматические соответствия – все они могут стать взаимодействующими друг с другом ритмообразующими элементами, выполняя определенную функцию в процессе ритмического развития. И все это богатейшее, развивающееся многообразие основано на постоянном «возвращении» к отчетливому, ярко выраженному с самого начала и в этом смысле заданному единству. Стих подчинен единой закономерности особого, необычного на фоне сложившихся языковых норм речевого членения, которое может функционировать только при регулярном повторении в пределах данного целого.

Принцип соизмеримости и вместе с тем «мера эквивалентности» (Тома-шевский) стиховых рядов конкретизируется впоследствии в понятие стихотворного метра, по отношению к которому каждый отдельный стих действительно может быть осознан как «реализация формального принципа … Вариации существуют только как отклонение от схемы, которая постоянно присутствует в нашем сознании» 17 . Было бы, однако, серьезным упрощением сводить ритмическое единство стиха к отвлеченной схеме и рассматривать стиховой ритм только как «извне привнесенный», в противовес ритму прозы, который соответствует «имманентным законам языка» 18 . Ведь метр появляется не сразу как готовая система, но вначале как «динамический принцип метра» 19 и лишь затем, в ходе исторического становления и развития, как конкретная исторически определенная метрическая форма со столь же определенной системой реализующих ее ритмических вариаций.

Вызревая и кристаллизируясь из факторов разнообразия, стихотворные размеры, определяющие амплитуду колебаний ритмических форм внутри того или иного типа стиховой организации, оказывают затем обратное влияние на процесс поэтического развития. Так что метрическая система не просто накладывается на языковой материал, который так или иначе ее «исправляет», а постепенно вызревает в историческом стиховом развитии и оказывается, таким образом, внутренне связанной с национальной языковой стихией, хотя и не однозначно ею обусловленной.