Александр Кондратов - Сказки и легенды маори

— Давай действовать осторожно, — сказал Пихоихои своему другу. — Ты иди первым и попробуй завоевать сердце Фано. Если ты не вернешься, я буду знать, что ты потерпел неудачу и настала моя очередь попытать счастье.

Благородство друга очень обрадовало Кукуруату. Он осторожно подкрался к фаре, где Фано жила со своей бабушкой, но старуха услышала его шаги. Она схватила Кукуруату и втолкнула в дом-темницу, откуда Кукуруату не мог убежать. А в наказание за дерзость она еще обожгла ему грудь горячим углем.

Кукуруату не вернулся, и Пихоихои понял, что завладеть девушкой нелегко, но, когда он издалека увидел Фано, награда за этот подвиг показалась ему так велика, что он решил попытаться. Пихоихои бесстрашно приблизился к фаре, где жила Фано. Старуха протянула руки, чтобы схватить его, но он ловко увернулся.

— Подожди, — сказал Пихоихои со смехом. — Не торопись поймать меня. — Послушай сначала песню, которую я тебе спою.

Стоя поодаль от старухи, Пихоихои запрокинул голову и запел песню, полную любви и радостного смеха, она не была похожа ни на одну из тех песен, которые обычно пели влюбленные юноши. Фано не выдержала и вышла на порог. Как только Пихоихои замолчал, старуха снова протянула к нему когтистую руку, но Пихоихои опять увернулся.

— Послушай второй куплет моей песни, — сказал он. Красивые звуки вновь затрепетали в воздухе. Пихоихои прыгал то туда, то сюда, как лист на ветру. После одного из таких неожиданных прыжков он оказался у двери фаре. В тот же миг Пихоихои подхватил девушку на руки и помчался прочь.

— Вернись! Сейчас же вернись! — закричала старуха, но Пихоихои летел, как птица, не выпуская из рук бесценной ноши.

Во время этого полета его внешность постепенно менялась, и в конце концов он превратился в ту маленькую птичку, которую теперь все называют пихоихои, или жаворонок.

Что случилось с Кукуруату, никто не знает, известно только, что он тоже превратился в птицу с темным пятном на груди, в том месте, где бабушка Фано обожгла его горячим углем.

Тиваивака вился в тревоге вокруг дома богини огня Махуи-ки. Стены дома обуглились, зеленые деревья и кусты сгорели дотла. Дым еще курился над покинутой землей, обезображенной пламенем.

Самой Махуики нигде не было видно. Мауи похитил у нее огонь, и когда Махуика поняла, что произошло, она решила расправиться со смельчаком. А через некоторое время Мауи вернулся на пепелище, чтобы разыскать Махуику. Но все его усилия были тщетны.

Вдруг Мауи увидел Тиваиваку, трубастого голубя, и, прежде чем тот успел улететь, схватил его и потребовал, чтобы голубь сказал, где Махуика.

— Нет, — ответил голубь, — ничего я тебе не скажу.

Мауи стиснул шею птицы так, что у нее чуть не выскочили глаза, а хвост растопырился веером и загнулся кверху.

— Говори, — требовал Мауи вне себя от ярости. — Говори, куда ушла Махуика.

Тиваивака изнемогал от боли.

— Не знаю, — простонал он. — Я не знаю, куда она ушла.

— Тогда скажи, где она спрятала огонь. Я знаю, что она спрятала огонь. Я хочу добыть огонь для людей.

— Ну, если ты хочешь сделать подарок людям, — уступил Тиваивака, — тогда я скажу тебе, где Махуика спрятала огонь. Вернись домой, возьми два кусочка дерева каикомако и потри друг о друга. Вот где Махуика спрятала огонь. Внутри каикомако. Потри два кусочка дерева, тогда увидишь, что огонь только и ждет, когда ты выпустишь его на волю и дашь ему какое-нибудь дело.

У маленького Тиваиваки так и остались выпученные глаза и хвост веером, загнутый кверху, потому что Мауи чуть не удушил его, когда искал огонь. Но Тиваиваку это нисколько не огорчает. Широкий хвост служит ему парусом и помогает быстро менять направление в воздухе, когда Тиваивака гоняется за насекомыми, которыми он кормится.

Когда солнце скрывается за горизонтом, а луну закрывают облака, когда отблески огня играют на стенах дома, а разговоры и смех постепенно стихают, в темноте ночи иногда слышится шорох крыльев. Мрак непроницаем, но где-то в вышине вдруг раздается крик и гремят раскаты смеха, от которых стынет кровь.

— Хокиои! Хокиои! — кричит птица.

Ее крик переходит в свист, наводящий ужас, птица устремляется вниз, потом снова взмывает в черное безмолвное ночное небо.

Это кричит Хокиои (Хокиои — мифическая птица, возможно вымерший гигантский орел.), птица-невидимка, она с торжеством выкрикивает свое имя, чтобы досадить Каху, ястребу. И вот почему...

Когда-то давным-давно Каху и Хокиои поссорились.

— Ты большая и неуклюжая, — сказал Каху, — ты только и можешь, что махать крыльями надо льном.

— Ах ты хвастун, подлый хвастун! — закричала Хокиои. — Я летаю выше тебя. Я могу улететь так высоко, что ты меня не увидишь! — Хокиои была вне себя от ярости. — Ну-ка, давай померяемся силами! — закричала она и бросила на ястреба горящий ненавистью взгляд. — Не будем терять время, давай полетим, пусть птицы посмотрят, кто из нас неуклюжий, я или ты!

Каху видел, что все птицы прислушиваются к их спору, и принял вызов. Хокиои и Каху взмахнули крыльями и взмыли в небо. Хокиои смотрела вверх, она напрягала все силы, чтобы лететь выше и быстрее Каху. Ястреб как всегда летел, устремив взгляд на землю, и вдруг увидел, что над лесом поднялось облако дыма и красные языки пламени лижут верхушки деревьев. В ту же минуту он забыл о споре с Хокиои и, испустив радостный крик, устремился вниз, на опушку леса, в надежде поживиться крысами и ящерицами, которые убегали от огня.

Хокиои не знала, что Каху полетел вниз. Ее глаза были по-прежнему устремлены на голубое небо, а неутомимые крылья взмах за взмахом поднимали ее все выше и выше. Хокиои поднялась так высоко, что птицы, которые за ней следили, потеряли ее из виду. День уступил место ночи, на небе высыпали звезды, а Хокиои все набирала высоту. Она остановилась, только когда первые лучи солнца осветили небо, только тогда Хокиои посмотрела вниз. Каху нигде не было видно, и земли тоже.

Вот как случилось, что ни один смертный так и не видел Хокиои, вот почему темной ночью Хокиои летает низко над землей и в насмешку над Каху выкрикивает свое имя: Хокиои, Хокиои!

Купе (Купе — легендарный герой, один из первооткрывателей Новой Зеландии.) приплыл в Ао-Теа-Роа с двумя птицами: Рупе, лесным голубем, и Те Кавау, бакланом. У каждой птицы были свои обязанности: Рупе искал в лесу плоды, семена и другую пищу, а Те Кавау разузнавал, какие на острове реки и высокие ли приливы в бухтах.

Когда они остановились в бухте Манукау, Купе послал Кавау вперед и велел хорошенько осмотреть все места для стоянок, начиная с Манукау до залива Фангануи-а-тара. Кавау вскоре вернулся и сказал, что течение в реках не очень сильное. Тогда Купе послал птицу на западное побережье Северного острова, чтобы посмотреть, какие там реки и бухты, и Кавау снова сказал, что Купе нечего опасаться, его лодка может плыть спокойно. Все это время баклан Кавау так много летал и бродил по рекам, что его ноги и крылья стали необычайно крепкими и сильными, и ему хотелось найти поток, с которым он мог бы всерьез помериться силами. Даже приливные волны Раукавы (Раукава — пролив Кука, отделяющий Северный остров Новой Зеландии от Южного.) не внушали ему страха.