Эрнст Кассирер - Философия символических форм. Том 1. Язык

128См. Humboldt. Kawi‑Werk, II, S. 39.

129См., например, G. F. Lipps. Untersuchungen über die Grundlagen der Mathematik. //Wundts Philosophische Studien, Bd. IX‑XI, XIV.

130Ср. в связи с этим верные замечания Вертхаймера, пит. соч., особенно с. 365.

131См. Osthoff. Vom Suppletivwesen der indogermanischen Sprachen. Heidelberg, 1899, S. 49.

132Примеры такого рода, особенно из африканских языков, см.: Meinhof. Bantugrammatik, S. 84; Westermann. Ewe‑Grammatik, S. 102; Golasprache, S. 39, 47; Roehl. Schambala‑Grammatik, S. 25.

133Примеры: Roehl. a.a. O., S. 25; Codrington. Melanesian languages, p. 274; Gatschet. Klamath language, p. 520–521.

134См., например, Migeod. The Mende language. London, 1908, p. 65. Из семитских языков лишь арабский выработал особую форму сравнения прилагательных, так называемый «элатив»; согласно Брокельману (Brockelmann. Grundriß, I, S. 372, II, S. 210), речь в данном случае идет о совсем недавнем, специфически арабском образовании.

135В нубийском языке (Reinisch. Nuba‑Sprache, S. 31) сравнительная степень выражается послелогом, который значит «над»; в языке фиджи в той же функции употребляется наречие со значением «поверх» (ср. Н. С. von der Gabelentz. Melanesische Sprachen, S. 60–61). Индоевропейские сравнительные суффиксы — его-, — tero- происходят, согласно Бругману (Kurze vergleichende Grammatik, S. 321), от наречий с пространственным значением.

136Такая интерпретация местоимения как всего лишь «idée suppléante» может быть найдена, например, у Рауля де ля Грассери: Raoul de la Grasserie. Du verbe comme générater des autres parties du discours. Paris, 1914. Сам термин «местоимение», pronomen или αντωνυμία у античных грамматиков, восходит к такому представлению: ср., например, Apollonius. De syntaxi, L. II, cap. 5.

137 Humboldt. Einleitung zum Kawi‑Werk (Werke, Bd. VII, l, S. 103–104); ср. также его исследование о двойственном числе (Werke, Bd. VI, l, S. 26) и о родстве наречий места и местоимений (Werke, Bd. VI, l, S. 304).

138 Jacob Grimm. Deutsche Grammatik, Bd. I, S. 335; W. Scherer. Zur Geschichte der deutschen Sprache, S. 215.

139Ср. в связи с этим: G. von der Gablentz. Chinesische Grammatik, S. 112–113.

140Подробнее см.: H. Winkler. Der ural‑altaische Sprachstamm, S. 59, 160–161; Hoffmann. Japanische Sprachlehre, S. 91; J. J. Schmidt. Grammatik der mongolischen Sprache. Petersburg, 1831, S. 44–45.

141Об общем приеме, используемом семитскими языками для выражения возвратных местоимений, см. Brockelmann. Grundriß, II, S. 228, 327; в большинстве случаев возвратное местоимение передается описательно, через слово со значением «душа», или его синонимы, «мужчина», «голова», «сущность».

142Подробнее см.: Grimm. Deutsches Wörterbuch, Bd. VII, Sp. 1561–1562.

143 Steindorff. Koptische Grammatik, § 88; сходно в древнеегипетском, ср. Егтап. a.a. O., S. 85.

144Ср. Brandstetter. Indonesisch und Indogermanisch im Satzbau. Luzern, 1914, S. 18.

145 Whitney. Indische Grammatik, S. 190; Delbrück. Vergleichende Syntax, Bd. I, S. 477.

146Cp. Wundt. Die Sprache, Bd. II, S. 47–48 и приведенные там примеры из компендиума Фр. Мюллера. К совершенно иной сфере, чем рассмотренные здесь явления, относятся субстантивные или адъективные перифразы личных местоимений, чье употребление обусловлено соображениями этикета и церемониала, и которые, согласно Гумбольдту (Werke, VI, 1, S. 307–308; Kawi‑Werk, II, S. 335), характерны для «полуцивилизованного состояния». В этом случае для второго лица — для обозначения того, к кому обращаются, — употребляются возвеличивающие выражения (такие, как «повелитель», «великолепие»), а для собственного «Я» — фигуры уничижения (такие, как «слуга», «раб» и т. д.). Дальше других пошел в этом отношении японский язык, где употребление личных местоимений полностью вытеснено подобными формулами вежливости, самым тщательным образом расписанными в зависимости от рангов говорящего и того, к кому он обращается. «Различение трех грамматических лиц (я, ты, он), — говорит об этом Гофман (Japanische Sprachlehre, S. 75), — чуждо японскому языку. Все лица, как говорящего, так и того, к кому он обращается или о ком он говорит, трактуются как содержание представления, или, выражаясь нашими терминами, в третьем лице, а этикет должен решить, учитывая значение прилагательных, какое из лиц именуется тем или иным словом. Только этикет разрешает вопрос о делении на Я и не — Я, принижает одно и возвышает другое».

147См. Meinhof. Bantugrammatik, S. 6–7.

148Более подробно об этом см. Codrington. Melanesien languages, p. 108 и Brandstetter. Der Artikel des Indonesischen, S. 6, 36, 46. Например, язык американских аборигенов хупа обладает одним особым местоимением третьего лица, обозначающим взрослых мужчин своего племени, другим — для стариков и детей, третьим — для людей других племен, четвертым — для животных, см. Goddard. Atapascan. In: Boas. Handbook, I, p. 117.

149Простой, только называющий лицо или предмет именительный падеж отличается в этих языках от «nominativus agentis», используемого тогда, когда субъект — подлежащее соединяется с переходным глаголом. «Если, например, вдалеке виднеется некто, то на вопрос: "Кто это?" — отвечают: köre ("мужчина"); однако если надо сказать: "мужчина убил кенгуру", то при этом используется другая форма, субъектный номинатив, которая появляется всегда, если имя должно представлять лицо действующим.» — Fr. Müller. Novara‑Reise, S. 247; ср. в особенности Matthes. Aboriginal languages of Victoria, p. 76, 86, 94.

150Cp. Codrington. Melanesian languages, p. 183. Бугийскому, одному из языков Индонезии, известны два различных «пассивных префикса», из которых один несет в себе нюанс «ненамеренности», то есть обозначает событие, происшедшее без участия активного субъекта, «само собой». См. Brandstetter. Sprachvergleichende Charakteristik eines indonesischen Idioms. Luzern, 1911, S. 37–38. Нубийский язык, согласно Райнишу (Nuba‑Sprache, S. 63), четко различает пассивную и инхоативную форму глагола: первая употребляется тогда, когда состояние возникло в результате активного вмешательства субъекта, вторая — если оно явилось порождением естественного хода событий, одних только природных условий.

151Подробнее см. Brugmann. Griechische Grammatik. 3. Aufl., S. 458.

152Примеры из меланезийских языков см. у Кодрингтона, цит. соч., с. 191–192, из африканских языков — Westermann. Sudansprachen, S. 70; Migeod. Mende language, p. 82. Для возмещения отсутствующего пассива также часто служат безличные обороты или формы активного залога, в которых имеется тем не менее некоторый пассивный нюанс. Предложение вроде «он побиваем» может, скажем, быть передано через обороты вроде «он терпит» или «сносит побои» или же, совершенно материально, «ему придется проглотить побои» (примеры см. Fr. Müller. Novara‑Reise, S. 98). Японский язык образует с помощью вспомогательного глагола, чье основное значение — «получать», «принимать», производные глаголы, обозначающие усвоение приходящего извне действия и потому они могут в этом смысле быть использованы в качестве verba passiva (Hoffmann, Japanische Sprachlehre, S. 242). В китайском языке также часты случаи образования «пассива» с такими вспомогательными глаголами, как «видеть, находить, получать», ср. С. von der Gabelentz. Chinesische Grammatik, S. 113, 428.

153 Humboldt. Kawi‑Werk, II, S. 80, 85; cp параллели в австралийских языках: Müller. Novara‑Reise, S. 254–250. См. также Codrington. a.a. O., S. 192.

154См. выше, с. 155 и далее.