Л. Зайонц - На меже меж Голосом и Эхом. Сборник статей в честь Татьяны Владимировны Цивьян

Witte Bernd (o. J.) – Bilder der Erinnerung. Walter Benjamins Berliner Kindheit. http://www.walter-benjamin.org/Texte/Witte/1–14.

История шведской графини Софии Ферзен, ее возвышенного романа с русским князем Александром Куракиным может быть аргументированно вписана в различные научные программы (изучение русско-шведских связей, «повседневная жизнь» Галантного века и т. п.). Одновременно – это своего рода «семиотическое путешествие» [Цивьян] в поисках циркумбалтийского региона как «перекрестка культур» [НПК; БП].

Любовный роман графини Софии Ферзен и князя Александра Куракина нашел выражение в подборке из сорока писем – ее ему. Написанные по-французски, они были впервые опубликованы на языке оригинала в «Архиве князя Ф.А. Куракина» [Fersen, 353—413] [192] . Ответы не сохранились.

По мнению первых публикаторов, письма Софии «привлекают читателя и глубиною привязанности графини к любимому человеку, и тонким анализом чувства, и его красноречивым изложением. Притом в них нет ничего такого, что могло бы скомпрометировать память героини в глазах потомства: она устояла перед красавцем-князем, слывшим одним из самых искусных обольстителей прошлого века, и это служит немалою рекомендациею ее нравственных свойств, если принять во внимание крайнюю испорченность тогдашнего высшего общества. Почему князь Куракин не мог жениться на графине Ферзен, одной из самых богатых и красивых невест того времени, для нас остается загадкой, но какою тоскою, какими страданиями веет от пачки ее писем, набросанных трепетною рукою на пожелтевших листках едва заметными буквами…» [АКК, VIII, с. IX].

Образ добродетельной Софии перекликается с образом тоскующего князя, биографический очерк о котором завершается на надрывной ноте: «Князь Куракин не был женат: всю свою жизнь он провел в служении отечеству; неутомимостью и рвением приобрел признательность двух монархов: Павла I, Александра I» [АКК, VIII, 428].

Справедливо, однако, – никак не ставя под сомнение ни нравственное совершенство графини, ни мотивы безбрачия князя – указать на факты другого рода: приключения Софии после встречи с русским возлюбленным или семьдесят незаконнорожденных детей Куракина [Серков, 446].

Графиня Эва София фон Ферзен родилась в 1757 г. Отец, Фредрик Аксель, при шведском короле Адольфе Фредрике принадлежал к партии «шляп», которая составляла оппозицию правящим «колпакам», противилась России и ориентировалась на Францию. Король Густав III (1771—1792), любимец философов-энциклопедистов (см. сочувственное упоминание в VI главке повести Вольтера «Царевна вавилонская»), во многом реализовал программу «шляп», однако – в отличие от безвольного отца – он стремился укрепить «вертикаль» и в 1772 г. совершил бескровный переворот, установив сильную монаршую власть. Аксель фон Ферзен оказался в двойственном положении: с одной стороны, получил от нового короля чин фельдмаршала, с другой – он не входил в круг доверенных лиц короля. Мать, Хедвига Катерина, происходила из рода Делагарди, потомков знаменитого полководца начала XVII в. (воевавшего в России в годы Смуты и чтимого Густавом III).

София фон Ферзен, даровитая и привлекательная, была заметной фигурой стокгольмской светской жизни. В 1773 г. младший брат короля – Фредрик Адольф – просил ее руки, но получил отказ. В 1774 г. София фон Ферзен (вместе с матерью) входила в делегацию, которая сопровождала из Германии принцессу Хедвигу Елизавету Шарлотту, предназначенную в жены другому брату Густава III – герцогу Карлу Зюдерманландскому, наследнику престола (до рождения Густава Адольфа – сына короля). София стала фрейлиной новой герцогини. Двух этих незаурядных женщин связала тесная дружба, на грани экзальтированной влюбленности. Долгие годы герцогиня вела французский дневник в форме писем к Софии. Хедвига Шарлотта тосковала при шведском дворе, и сердечные отношения с фрейлиной были для нее отдушиной: «Ты – мой единственный друг на свете»; «Все мое сердце принадлежит тебе» [Wahlstom, 78] [193] . В 1776 г. София фон Ферзен вышла замуж за графа Карла Адольфа Пипера (1750—1795), который приходился внуком первому министру Карла XII (после Полтавской битвы попавшему в плен и умершему в России).

Князь Александр Борисович Куракин был несколькими годами старше Софии. Он родился в 1752 г. Куракины – знатный и богатый княжеский род. Дед – Александр Борисович – был видным дипломатом, не чуждался сочинительства (в качестве посла во Франции покровительствовал юному поэту Василию Тредиаковскому). Женился на Александре Ивановне Паниной, сестре военачальника Петра Ивановича Панина и дипломата Никиты Ивановича Панина (эксперта по скандинавским государствам). Отец – Борис-Леонтий (1733—1764) – подавал большие надежды: сенатор, президент Камер-коллегии и Коллегии экономии, он был высоко ценим Екатериной II, но безвременно скончался в возрасте тридцати двух лет. Вскоре ушла из жизни мать – Елена Степановна (1735—1769), дочь елизаветинского фельдмаршала С.Ф. Апраксина. Воспитание Александра и других детей перешло к Паниным. Никита Иванович Панин к тому времени стал одним из самых влиятельных людей России. Воспитатель великого князя Павла Петровича (с 1760 г.), он участвовал в перевороте, совершенном Екатериной, и получил Коллегию иностранных дел. Юный князь Александр Борисович рос вместе с великим князем. Совместно воспитание стало основой прочной многолетней дружбы, хотя само по себе было трудным испытанием [Песков, 243]. Затем Куракин учился в европейских университетах (Киль, Лейден). Планировались выгодные брачные партии (Варвара Шереметева, Елизавета Головкина), которые, впрочем, расстроились [Дружинин, 20—22]. Открывалась «наследственная» дипломатическая стезя.

София, превратившись в графиню Пипер, продолжала блистать при дворе и поставляла пищу для сплетен: толковали о ее романе с Акселем Аминоффом и др. Еще при жизни мужа она сошлась с бароном Эвертом Таубе, одним из соратников Густава III, и, когда в 1799 г. Таубе скоропостижно умер на курорте в Карлсбаде (завещав состояние – в обход наследников – Софии), графиню заподозрили в отравлении любовника [Kermina, 341—345]. Вероятно, подозрения подогревались общим недоброжелательством, вызванным политическим влиянием Софии и ее старшего брата – Ханса Акселя фон Ферзена (в прошлом фаворита французской королевы Марии Антуанетты).

В начале XIX в. Швеция переживала затяжной кризис. После катастрофических военно-дипломатических провалов Густав IV Адольф, сын Густава III, оказался настолько непопулярен, что в 1809 г. утратил трон в результате военного переворота, а новым королем сейм избрал – под именем Карла XIII – Карла Зюдерманландского. Однако Карл XIII не имел законных детей (от Хедвиги Шарлотты), и возник государственной важности вопрос о престолонаследии. Выбор пал на датского генерала принца Карла Аугуста, но тот в 1810 г. скоропостижно умер от апоплексического удара. Неожиданная смерть наследника спровоцировала беспорядки в Стокгольме, Софию Пипер и ее брата, известных преданностью семье Густава III, обвинили в отравлении Карла Аугуста. 20 июня Ферзен был растерзан толпой. Карл XIII, появившись на улицах столицы, едва успокоил бунтовщиков. София бежала, нарядившись молочницей. В августе 1810 г. новым наследником объявили наполеоновского маршала Бернадотта (который после смерти Карла XIII станет королем, основателем правящей доныне династии). Софию – после красноречивого выступления в суде – оправдал военный трибунал. 5 ноября брат (посмертно) и сестра были полностью реабилитированы, и было подтверждено, что кончина Карла Аугуста стала следствием недуга. Последние годы София Пипер мирно провела в имении и умерла в 1816 г.