Л. Мосолова - Культурология и глобальные вызовы современности

Любое исследование культуры должно базироваться на представлении о ее внутреннем строении. Поэтому, прежде чем излагать алгоритм исследования, рассмотрим некоторые подходы к построению морфологии культуры, которые могут быть использованы в исследовании жизнеобеспечивающих систем. Для изучения динамики этих подходов мы берем этнографические концепции этнокультуры второй пол. XX в., этнокультурологические и системно-синергетические теории 80-х гг. XX в.

Ю. И. Мкртумян, а вслед за ним С. А. Арутюнов, представляет строение культуры как взаимодействие следующих ее подсистем: культура первичного производства, культура жизнеобеспечения, соционормативная культура и гуманитарная культура [274] . Эта схема, на первый взгляд, почти не отличается от этнографической морфологической модели этнокультуры:

– культуре первичного производства в этнографии практически соответствует область хозяйства;

– культура жизнеобеспечения (включающая жилищно-поселенческий комплекс, комплекс одежды и комплекс питания) вместе с орудиями труда и средствами передвижения в этнографическом исследовании составляют область материальной технологии;

– соционормативная культура в этнографии обозначается как социально-правовая организация общества, родовые и семейно-брачные отношения;

– гуманитарная культура в этнографии представлена, преимущественно, художественно-эстетическими воззрениями, религией и идеологией.

Однако компоненты жизнеобеспечивающей системы, как считают Э. С. Маркарян и С. А. Арутюнов, можно анализировать в проекции «производства, распределения и потребления» [275] . Культура первичного производства, которая, по мнению авторов, характеризует этническую культуру в целом, включает процессы взаимоотношения человека с внешним или природным окружением. Культура жизнеобеспечения, взятая в аспекте производства, включает и отношение общества с внешней природной средой, и организацию деятельности группы людей в процессе создания культурных объектов; но рассмотренная в проекции распределения и потребления культура жизнеобеспечения ориентирована больше на внутреннюю организацию социума, что также является функцией соционормативной культуры. Гуманитарную подсистему культуры составляют нормативно-ценностные и мировоззренческие идеи и представления этического, религиозного и пр. характера, т. е. она связана со сферой человеческого сознания. Гуманитарная технология «порождает феномен человеческой личности как субъекта социальной деятельности» [276] . Похожий подход к структурированию культуры использовал еще в середине XX в. Л. Уайт, выделяя технологическую, социальную и идеологическую ее подсистемы. Определяющей он считал именно технологическую ее составляющую [277] . Морфология Л. Уайта (40-е гг. XX в.) в своей формулировке содержания технологической, социальной и идеологических подсистем, на наш взгляд, опережает этнографические и этнологические разработки второй половины XX века, что является причиной пересмотра и реактуализации этой концепции в ряде культурологических системных исследований.

Взяв за основу построения морфологии этнокультуры подход С. А. Арутюнова и Э. С. Маркаряна, можно проследить, каким образом в объектах культуры жизнеобеспечения и их структуре «отразились художественно-эстетические, престижно-знаковые и идеологические установки данного общества» [278] , входящие в соционормативную и гуманитарную подсистемы культуры. Тогда исследование жизнеобеспечивающих систем не будет сведено к описанию вещей, а послужит «теоретической реконструкцией способа жизнедеятельности, рассмотренного в единстве материальных, социальных и духовных характеристик». [279]

Для нас важно сравнить этокультурологическую и системно-синергетическую модели, так как это позволит показать преимущество последней в изучении культуры жизнеобеспечения. Этнокультурологический подход позволяет выявить, какими «внебиологически выработанными средствами и механизмами осуществляется обеспечение жизни людей» [280] . Однако, на наш взгляд, он ориентирован на изучение микроареальных аспектов процесса развития культуры и не позволяет рассматривать их на фоне динамики региональной и общемировой культуры. Строение культуры в системно-синергетической концепции Э. С. Маркаряна представлено как взаимосвязь природно-экологической, общественно-экологической и социорегулятивной ее подсистем. Если первая и вторая подсистемы ориентированы на взаимодействие общества с внешней средой (природной и социальной), то третья направлена на поддержание общества как целостного организма и делится на соционормативную, гуманитарную и когнитивную сферы [281] .

Анализ материала по культуре тунгусо-маньчжуров показал, что их жизнеобеспечивающие системы можно изучать и в природно-экологическом, и в общественно-экологическом, и в социорегулятивном аспектах. Введение общественно-экологического измерения позволит рассмотреть динамику подсистемы в контексте межкультурных и межэтнических отношений (с Маньчжурией, Китаем, палеоазитатами, сибирскими этносами, русскими и др. народами). Т. е. региональная культура по отношению к другим этническим образованиям будет представлена как «информативно открытая система» [282] . Данная морфологическая модель культуры является исходной точкой нашего исследования механизмов жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров.

Следует подчеркнуть, что понятие адаптивность не сводимо, во-первых, к материально-технической стороне, во-вторых, только к плану изучения взаимодействия человек-природа. Культурные новации как результат внешнего заимствования также адаптируются в обществе. Прежде чем стать частью традиции, как отмечает А. Я. Флиер, «новация должна быть еще отрефлексирована принимающим ее сообществом как «своя», т. е. превратиться в символ, знак <���…>. Лишь после этого она может считаться органично интегрированной в данную культурную систему» [283] . Это положение доказывает А. В. Шаповалов, показывая на конкретном историческом материале особенности происхождения, распространения и превращения в традицию в Сибири такого «периферийного» компонента традиционной кухни, как табак [284] .

Несмотря на то, что символ способствует сохранению культурно значимой информации, он все же историчен. Он изменяется по мере модификации производственных и др. сфер в жизни коллектива. Возникнув в процессе повседневных практик, символ далее детерминирует восприятие этих практик. Существенная перестройка картины мира, как отмечает А. И. Осипов, происходит по мере изменения способа производства и типа социальных отношений [285] . Эту взаимосвязь типа производства и социальной организации с процессами семиозиса следует показать в ходе анализа.