Владимир Петрухин - Загробный мир. Мифы о загробном мире

По легенде, еще будучи бодхисатвой по имени Дхармакара, Амитабха дал обет создать особое поле, обладающее всеми совершенствами, где могли бы возрождаться все страдающие существа, уверовавшие в него. Достигнув состояния будды, Амитабха умственным усилием создал рай Сукхавати и стал им управлять. В «Амитаюрдхьяна-сутре» приводятся 16 способов созерцания, при помощи которых можно достичь этого рая. Сукхавати (его описание содержит «Сукхавативьюхасутра», II–III вв. н. э.) расположен на расстоянии мириадов миров от нашего мира. Существа возрождаются здесь только в образе людей и богов, между которыми нет коренных различий. Рождение происходит из лотоса. Все обитатели Сукхавати — бодхисатвы высшего уровня, которые здесь же достигают нирваны. Они живут «неизмеримо долго» и наслаждаются беспредельным счастьем. Почва и воды в Сукхавати благородны, все постройки сделаны из золота, серебра, кораллов и драгоценных камней.

«Путь богов» представляет, таким образом, возвращение к истокам, единству первочеловека с абсолютом, предшествующему космогоническому акту и дифференциации миров смертных и бессмертных.

Как мы уже говорили, круговорот перерождений, сансара, зависел не только от сокровенного знания и ритуалов, но и от кармы. Особого развития в мифологии при этом достигают представления о бесчисленных адах и чистилищах, дающих возможность улучшить свою карму в грядущем перерождении.

Сансаре противопоставляется мокша («освобождение») — вечное неизменное блаженное состояние, в котором больше нет перерождений. «Путь богов» (в отличие от «пути предков», предполагающего перевоплощения) обещается тем, кто обрел подлинное познание, освободился от желаний и более не накапливает кармы.

Греческий поэт V века до н. э. Пиндар излагает самое раннее в греческой литературе учение о переселении душ — метемпсихозе (метамспихозе).

Он представляет себе загробный мир трехчастным: собственно Аид («муки, на которые не подъемлется взор»), рай (Острова Блаженных) и подобие чистилища, где души ведут «беструдную жизнь», но для искупления грехов (как земных, так и совершенных уже в чистилище) периодически возвращаются на землю. Если три таких искупления выдержаны беспорочно, то в последнем земном пребывании они становятся «святыми героями», а после него обретают вечное счастье на Островах Блаженных.

Во 2-й Олимпийской песни («Острова Блаженных») поэт восклицает:

О Радаманте (Радаманфе), судье, назначенном Зевсом, предопределяющем загробный путь праведных, еще пойдет речь. Крон, некогда низвергнутый Зевсом, царствует на островах. Там оказался Ахилл, сетовавший Одиссею на безрадостную жизнь в Аиде, Пелей и Кадм, которые были зятьями богов, удостоились загробного блаженства и наслаждаются там беструдной жизнью.

Во фрагменте погребальной песни — френа — Пиндар сохраняет некоторые традиционные представления о загробной жизни, где все не так, как на земле (когда на земле ночь, там день и т. п.):

У Плутарха (Утешение к Аполлонию. 35) перечисляются три возможные судьбы после смерти: первая, редчайшая, — стать богом, как Геракл; вторая, для праведников, — отправиться на Острова Блаженных; третья, для грешников, — попасть в бездну Эреба (Тартара).

У поэта и философа V века до н. э. Эмпедокла в поэме «Очищения» говорится о том, что очистившиеся души при втором воплощении становятся царями и мудрецами, а при третьем — богами (у Пиндара — героями).

Буддийская идеология основывалась на древних мифологических традициях, отрицая ритуал как единственный путь к спасению и благополучному загробному существованию. Те же мифологические истоки имела и платоновская философия с ее представлениями о вечно существующих идеях и их индивидуальных воплощениях — душах. В уста Сократа, готовящегося принять смерть, выпив чашу с ядом, Платон вкладывает рассуждение о бессмертии души. По преданию, учение о переселении душ в разные существа и даже вещи развивал еще мыслитель VI века до н. э. Пифагор.

В диалоге «Федон» Сократ обосновывает существование бессмертной души до ее воплощения в тело: человек обладает разумом, способность рассуждать он имеет от рождения, и эта способность свидетельствует о том, что душа лишь припоминает те истины, которые были даны ей во внетелесном существовании и были замутнены телесными потребностями и нуждами. Истинный философ не придает значения телесному и готовит себя к идеальному, духовному существованию — смерти.