Федор Капица - Русский детский фольклор: учебное пособие

За исключением первой строчки текст представляет собой французские слова, введены и слова (пом – яблоко), помогающие создать внутреннюю рифму.

В рацейках, песенках, исполнявшихся детьми на Рождество или другие праздники, также сохранились элементы дореволюционной школьной поэзии:

Очевидно, в дальнейшем сравнительное изучение имеющихся текстов несомненно покажет и другие источники раннего школьного фольклора. Интересные наблюдения содержатся в исследованиях А.Л. Топоркова, основывающегося на личном архиве, материалах Полесского архива Института славяноведения и балканистики РАН [263].

Самыми продуктивными создателями и носителями школьного фольклора являются подростки, дети до 12–13 лет. Творчество детей этого возраста непосредственно, эмоционально окрашено и разнообразно по формам. У старших школьников теряется интерес к многим забавам и играм, чувствуется большая зависимость от фольклора взрослых и подражание литературным образцам.

Развитие школьного фольклора. Школьный фольклор относится к активно функционирующим жанрам современного фольклора. Его развитие происходит прежде всего по линии расширения репертуара, введения новых тем, мотивов и образов.

Школьный фольклор помогает выявить наиболее легко и глубоко воспринимаемые детьми литературные формы. Отмечено много подражаний стихотворению М.Ю. Лермонтова «Воздушный корабль».

В 20-е годы О.И. Капица одним из динамично развивающихся жанров считала частушку, которая легко трансформируется в другие литературные формы, становясь их составляющей. Шедший в литературе стилевой поиск, внимание к народному творчеству обусловили интерес к жанру, где содержанием становился окружающий мир. Не воспринимая социального смысла, дети оставляли структуру частушки, которая помогала им отразить новые явления в школьной жизни. Так, в частушке отразилась отмена Дальтон-плана:

В настоящее время на их месте находятся такие жанры, как «страшные истории» и детская мифология.

Дразнилка а прозвища. Интересно изменяются в зависимости от конкретной исторической ситуации дразнилки. О.И. Капица отмечает широкую распространенность текстов, связанных с упоминанием отдельных национальностей – татар, немцев, украинцев, цыган, молдаван, белоруссов. Много дразнилок связано с профессиональными занятиями. Уже в середине 20-х годов зафиксирован их уход из репертуара, замена другим жанрами.

Смысл некоторых дразнилок может быть понят только тогда, когда известен повод, по которому они сочинены. Так, Г.С. Виноградов приводит дразнилку, записанную в детском доме:

В дразнилке говорится о мальчике, который мечтал стать капитаном, но жил в детском доме и питался ржаными лепешками.

В прозвищах отражается временная ситуация, определенные общественные явления. В 20-е годы у старших школьников существовали прозвища политического характера – «соглашатель», «оппортунист», «чемберлен», «чемберленов дядя», в 50-е годы на их место пришли прозвища типа «сын Чан-кайши», «дядя Ли-сын мана», еще позже – «хунвейбин».

В то же время продолжают сохраняться прозвища, «прикладки к именам» (определение О.И. Капицы), которые развиваются в дразнилки. Многие школьники только так и обращались друг к другу, и прозвища оставались за ними на все время пребывания в школе. В воспоминаниях сохранились свидетельства, что при встрече бывшие учащиеся называли себя подобным образом.

Часто прозвища даются по фамилии (Коля Миронов – «Мирон», Философов – «Филька», Савина – «Савка-козявка», Шабанова – Шабан-баран), по внешности («цапля», «жираф» – высокие, длинноногие, «лягушка» – мальчик с широким ртом, «жук» – черноглазый, смуглый брюнет), по моральным качествам («фискал», «лягаш», «Лиза-подлиза»). Смысл многих прозвищ и дразнилок прояснялся только при знакомстве с обстоятельствами, вызывавшими их появление. Так, в одной из ленинградских школ девочку по фамилии Мюллер прозвали «Мельникова корова» в связи с рассказом, прочитанным на уроке немецкого языка.

Прозвища даются как ученикам, так и преподавателям. В них также выявляется отношение учеников и даются они не всем. Так, учителя географии, добродушного старичка, называли «дедка», а пожилого, всеми уважаемого преподавателя, в прошлом партизана Гражданской войны – «папаша». Иногда повод для прозвища дают бросающиеся в глаза привычки или внешний вид, основанием для прозвища может стать пройденный материал, сравнение с известными деятелями культуры.

В мужских и женских гимназиях конца XIX века встречался стишок на учителя немецкого языка в виде пародии на «Воздушный корабль» Лермонтова:

Преподаватель латыни превращался в «курносого Аннибала», учитель высокого роста звался «дядей Семафором»; вертлявая, болтливая преподавательница – «Канарейкой». Нескладный, неуклюжий учитель с кривыми ногами и копной черных волос становился «Мандриллой».

Известны и клички малоуважаемых учителей – «Сашка», «Барбос», «Балда». Часто основой для прозвища становилось сокращение, образованное от фамилии, подобный пример находим в повести «Республика Шкид» (1927) Г. Белых, Л. Пантелеева (образ Викниксора). В одной из школ Ленинграда работал Николай Иванович Б-ов, его называли НИБ, за завхозами утвердилось название «завхвост», за секретарями – «сек». Приведенные сокращения были распространены в 20-е годы, когда появлялись новые социальные учреждения.

Постоянной мишенью для стихов и разнообразных острот служили учителя языков, как древних, так и новых. Приведем стихи, сочиненные на учителя латинского языка из воспоминаний Н. Гарина-Михайловского:

Часто для насмешки над преподавателями использовались стихи и частушки. В 20-е годы были распространены двустишия, которые декламировались или. выкрикивались целым классом или группой учеников. Так, в 1929 году О.И. Капица наблюдала группу малышей, выходивших из школы и кричавших: «Мария Петровна – нос на боку, накурилась табаку». Характеристика относилась к учительнице рисования, которая много курила, а «нос на боку» добавили для рифмы.