Алла Черных - Мир современных медиа

Очевидно, модель события, сконструированная каждым читателем, не будет полностью совпадать с моделью этого события, имеющейся у журналиста, или той моделью, которую он хотел бы создать у читателя. Однако такие вариации ограниченны, ибо рамки интерпретации у большинства читателей задаются социальными репрезентациями, которые предопределяют единую точку зрения (конечно, в определенных пределах).

Теории, предполагающие реакцию читателя, сталкиваются с определенными проблемами, обусловленными такими характеристиками читателей, как социальный класс или гендер. Однако внутренняя реакция людей на то, что они читают или видят, может быть не адекватна таким вещам, как социально-экономические групповые или классовые интересы, уровень образования, но, как правило, непосредственно связана с эмоциональным или физическим состоянием. Столь же вероятно, что несмотря на различия в восприятии текстов разными людьми, то общее, что все находят в текстах, значит больше, чем различия в восприятии.

Развитие идей нарративно-дискурсного анализа предпринял А. Бергер [Berger A. A., 1997], предложивший модель, которая помещает нарративы и в целом все разновидности текстов в более масштабный контекст. Тексты создаются отдельными людьми (или группами людей, когда необходима кооперация, например, в киноиндустрии или телевидении) и рассчитаны на ту или иную аудиторию. Тексты обращаются к аудитории через определенный медиум – устную речь, радио, печать, телевидение, кино, Интернет и т. д. Все это происходит в определенном обществе. (Многие произведения, однако, становятся популярными в самых разных обществах. Некоторые комиксы или романы переведены на множество языков, а кинофильмы и телевизионные программы часто собирают большую аудиторию во многих странах.)

По мнению Бергера, существует пять узловых точек, участвующих в процессе передачи текстов-нарративов (схема). Все узловые точки связаны друг с другом, допустимо анализировать любой из этих пяти элементов в отдельности или какое-либо их сочетание. Например, медиум, посредством которого работает художник, сильно влияет на создаваемый им текст и на то, как аудитория реагирует на этот текст. Разумеется, есть огромная разница между просмотром фильма в кинотеатре, показанном на большом экране и озвученном современной аудиосистемой, и просмотром того же фильма на 19-дюймовом экране телевизора с 3-дюймовыми колонками.

Фокальные точки анализа медиа (по Бергеру)

Имеется еще один момент, который следует осознать. Многие явления, которые не рассматриваются нами в качестве нарративных текстов, фактически являются таковыми или, по крайней мере, содержат сильный нарративный компонент. Если разговоры о болезнях, любовные истории и рассуждения на тему психотерапии можно представить как нарративы, то все вышеописанные явления имеют определенные характеристики и следуют определенным правилам, которые и определяют то, что обычно называется нарративом: сказки, пьесы, рассказы, романы, фильмы и песни.

Что касается понятия дискурса, то он лежит в основе макроконцепций, в которых предпринимается попытка теоретического определения идеологических кластеров – дискурсивных формаций, систематизирующих знание и опыт и подавляющих (в силу своего господствующего положения) альтернативные дискурсы. Поэтому встает вопрос, как дискурс может быть оспорен внутри себя самого и как возникают альтернативные дискурсы? Такого рода дебаты характерны для многих исследовательских областей, в том числе для феминизма и постструктурализма. Особое внимание уделяется идеологической природе дискурса, которая проявляется наиболее ярко в «дискурсе авторитета, который требует нашей безоговорочной лояльности. Поэтому дискурс авторитета не оставляет никакого места игре с обрамляющим его контекстом… Он неразделим со своим авторитетом – политической властью, институтом, личностью, существуя и отмирая вместе с ним» [Meinhof U., 1993. P. 162]. Макроверсии дискурса, присутствующие у Пьера Бурдье в его определении лингвистического капитала [Bourdieu P., 1977], особенно в «дискурсивных формациях» Мишеля Фуко [Foucault M., 1969], развивают Эрнесто Лаклау [Laclay E., 2003] и Муфф Шанталь [Mouffe C., 2000].

Изучение анализа текстов массовой коммуникации как нарратива и дискурса приобретает в последнее время все большую популярность, хотя, возможно, под влиянием используемого метода этот подход демонстрирует чрезмерную, по моему мнению, описательность.

Н. Луман пишет: «Средства массовой информации предоставляют набор типичных объяснений проблем, которые определяются в качестве типичных самими СМИ. Что бы ни предоставляли другие институты в качестве ориентиров и ценностей, СМИ сами отбирают и упаковывают эти продукты и решают, в какой форме их следует распространять».

Характерным примером такого рода являются стереотипы и предубеждения, существующие в обществе. К числу наиболее ярких примеров стереотипизирующей роли СМИ являются гендер (социальный пол) и проблемы меньшинств, прежде всего национальных, а также отношение к людям с физическими недостатками. Именно на них мы и остановимся.

Особое значение в современной коммуникативистике при рассмотрении и анализе указанных проблем занимают теории социализации и культивации.

Теорию культивации применительно к анализу СМИ разрабатывали ученые Анненбергской школы (Annenderg School) при Пенсильванском университете (США) во главе с профессором Дж. Гербнером (Gerbner G.). Вопрос, сформулированный в виде рабочей гипотезы, звучал так: действительно ли интенсивное и многократное воздействие СМИ (в первую очередь телевидения) на протяжении длительного времени постепенно меняет наше представление о мире и социальной реальности? [J. Gerbner, L. Cross, M. Morgan and Signorelli, 1994].

Одним из основных конструктивных положений теории культивации является понятие унификации (mainstreaming) – стремление направить разнообразные представления людей о социальной реальности в единое русло. Унификация осуществляется в ходе конструирования из «фактов», наблюдаемых на телеэкране и сохраняющихся в памяти после просмотра телепередач, представлений о реальном мире. В случае корреляции между сконструированным и реальным мирами возникает резонанс, отчего эффект культивации усиливается.

Социальная реальность, возникающая и культивируемая посредством унификации, принимает различные формы, влияя на представления о гендерных ролях, формируя отношения к меньшинствам и инвалидам. В последнее время, несмотря на то, что теория культивации по-прежнему популярна и широко используется многими коммуникативистами, она подвергается существенной критике как с методологических, так и с содержательных позиций Это ведет к появлению новых интерпретаций ее исходных положений, в частности, сознательного характера использования зрителем СМИ в целях удовлетворения своих потребностей (теория пользы и удовлетворения потребностей), стремлению исследователей сделать теорию более основательной и предсказуемой, учитывая большее количество когнитивных переменных [J. Tapper, 1995], а также социальных факторов и культурных различий в самих СМИ и степень их соответствия друг другу [M. Morgan and J. Shanahan, 1995].