Девлет-Мирза Шихалиев - Рассказ кумыка о кумыках

Обнаруженные за последнее время документы XVII в., подтверждая высокие воинские качества и особую роль Султанмута в организации отпора отрядам Бутурлина, вместе с тем опровергают версию о его гибели в 1605 году В отписках воевод Посольского приказа, грамотах из Посольского приказа и других официальных русских документах того периода Султанмут, как Эндирейский владелец, фигурирует до 1643 года. В 1635 году после смерти Эльдара шамхальство должно было перейти к Султанмуту, но тот «за старостью» («его по старости любят» – См.: Русско-дагестанские отношения… С. 68) уступил престол своему сыну Айдемиру, который был убит «на государевой службе» в 1640 г. в неудачном походе против мурз Казыевой Кабарды и Малой Ногайской Орды на реке Малке. В последние годы жизни, очевидно, также по старости, Султанмут официально не управляет своим уделом, передав его своему сыну Казаналипу В 1635 году Казаналип как законный владелец Эндери приезжает в Терский город для присяги на русское подданство. В то же время в ряде документов фигурируют и тот, и другой. В 1643 году Казаналип-мурза от имени отца, т. е. Султанмута, и от своего имени посылает челобитную царю Михаилу Федоровичу о помощи, причем к челобитной была приложена печать самого Казаналипа: «раб божий Казаналип». Очевидно, Султанмут вскоре умер, так как позже в документах он не упоминается.

Таким образом, остается много неясного относительно Султанмута, его жизни, годах правления, обстоятельствах смерти. Допустимы несколько вариантов: могло случиться, что Султанмут был убит в какой-нибудь стычке с русскими отрядами в преклонном возрасте. В песне о Султанмуте отразились в этом случае все важные события его жизни, в том числе его воинские подвиги в битвах 1604–1605 гг. Возможна и другая трактовка этой версии: песня о Султанмуте содержит поздние вставки, которые не соответствуют действительности. Дальнейшие исследования на основе новых источников могут внести в этот вопрос ясность. См.: Аб б ас-Кули– Ага Бакиханов. Указ. соч. С. 88–89; Шамхалы Тарковские… С. 58; Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа. СПб, 1895. – С. 242–244, 351–353; Куше-в а Е. Н. Указ. соч. С. 44–47, 57–58, 69, 70, 284, 288; Русско-дагестанские отношения. С. 156–158, 178–179, 247–248, 250, 256–258, 264–266, 274; Кабардино-русские отношения в XVI–XVIII вв. / сост. Н. Ф. Демидова, Е. Н. Кушева, А. М. Пер сов. – М., 1957. Т. I. – С. 72, 93, 98-100, 128,153, 161, 204–205, 239; Бело-к у р о в С. А. Указ. соч. С. 476–480, 542.

24. (С. 42). Под Кумыкским владением были известны владения Эндирейское, Аксайское и Костекское (в литературе соответственно: Эндиреевское, Аксаевское и Костековское), т. е. владения, расположенные на Терско-Сулакской низменности. Последняя была заселена с древнейших времен, о чем свидетельствуют археологические раскопки городищ и поселений. Поэтому мнение автора о том, что «пространство это было не поселено», противоречит истине. Кумыкская плоскость подверглась наибольшему опустошению в период татаро-монгольского нашествия и была занята пришлыми, преимущественно тюркскими (кыпчакскими) племенами. В после-монгольский период вновь усиливается процесс активного освоения этого района выходцами из Северо-Восточного Дагестана, оттесненными в свое время в глубь страны, а также тюменами (ногайцами) и другими этническими группами.

25. (С. 42). См.: Комментарий 21.

26. (С. 42). В данном случае автор, очевидно, имеет в виду наряду с такими известными острогами, как Койсинский у устья р. Койсу – Сулак (1594), Сунженский при впадении р. Сунжи в Терек (1590), также и укрепления, которые начал строить Бутурлин в Тарках, назвав его «Новым городом», на Тузлаке (у соляных озер близ Тарков) и в Кумтор-кале – «…городы в кумыцкой земле поставили в Тарках, в Торкалах да у Соли у Тузлука». По всей вероятности, в это же время построено и Эндирейское укрепление. В январе 1605 года Иван Бутурлин из Тарков писал русским послам в Кахетии, что он «… Ондрееву деревню и иные места воевали». Сохранились до недавнего времени развалины более позднего укрепления «Внезапное», которое было построено при А.П. Ермолове на левом берегу р. Акташ, напротив Андрейаула. См.: Белокуров С. А. Указ. соч. С. 480–486; Ку ш е в а Е. Н. Указ. соч. С. 283–388; История Дагестана. М., 1967. Т. I. – С. 287. 27. (С. 45). Эндирейские владетели, очевидно, несколько раз меняли свою резиденцию, сохраняя прежнее ее название. По известию 1617 г. Эндирейский мурза Султан-Махмуд, бывший «не в миру» с Тарковским шамхалом Гиреем, «из Ондреевы деревни пошел в крепи в Старые Окохи», т. е. на Акташ (см.: Куш ев а Е. Н. Указ. соч. С. 70). Переселение же сына Султанмута на новое место жительства в пределах того же урочища Чумли, согласно источникам, произошло в 1647 г. В отписке терских воевод в Посольский приказ в 1647 г. сообщалось, что князь Казаналип «… с кабаками своими со всем владеньем с прежнего своего житья перешел и поселился возле Борагун по речке Акташу в урочище в Чемлях к Терскому городу ближе прежнего его житья полуднищем… для того, что, де, ему, Казаналпу, обида и теснота от тарковского Суркай-шевкала. А се, де, то место, на которое он ныне перешел, старинное отца его Казаналопова». Эндирей дважды был так же сожжен в 1592–1593 гг. терским воеводой Григорием Засекиным и в 1722 году по указу Петра I за оказанное владельцем Эндирея Айдемиром вооруженного сопротивления царским войскам.

В 1723 году Айдемир обращается к царским властям разрешить ему «селиться на старине в Андреевой деревне и хлеб пахать». См.: Русско-дагестанские отношения. С. 178–179, 280–281; Белокуров С. А. Указ. соч. С. 253. Только неясно, каково было конкретно расстояние между этими населенными пунктами – старым и новым Эндиреем.

28. (С. 45). См.: Комментарий 35.

29. (С. 46). Попытка автора связать название селения Эндери или Эндирей Засулакской Кумыкии с русским именем Андрей бездоказательна. Андреево, или Андреева деревня, как ее называют русские источники XVI–XVIII вв., напротив, скорее всего искаженный топоним Эндери или Эндирей и не имеет никакого отношения к личному имени атамана Андрея, историческая достоверность которого не доказана.

В некоторых списках дагестанской исторической хроники «Дербенд-наме» упоминается Эндери в связи с событиями VII–VIII вв. Согласно списку хроники, изданному Ю. Клапротом, в более древний период город Эндери именовался Балхом и свое новое название получил по имени хазарского военачальника и правителя этого города Эндери (см.: Приложение I // Тарихи Дербенд-наме / Под ред. М. Алиханова-Аварского. – С. 107; Артамонов М.И. Очерки древней истории хазар. Л., 1937. – С. 93). В этой связи интересно вспомнить отрывок из того же извлечения Клапрота, где описывается, как сын хазарского хакана Пашенак после неудачного боя с арабским полководцем Джаррахом (722 г.) в Южном Дагестане поспешно возвращается в свои пределы (в Северный Дагестан): сперва – в Инжи, а потом – в Ихран. Пашенак «по прибытии в Ихран объявил всем начальникам своих войск, чтобы командовали: в Гюльбахе – правитель Ихрана, в Эндери – правитель Балха, в Сурхаб – правитель укрепления Кизил-Яр, в Тчумли (очевидно, что Чумли – старое поселение, расположенное в 3 км от современного Андрей-аула, где по сей день сохраняются остатки развалин. – С.Г.) – правитель Киччи-Маджара, Джулада и Шегери-Татара и что все они должны подчиняться Гюльбаху, правителю Ихрана. Он прибавил, что при вторжении в эти провинции армии мусульман все начальники должны собираться со своими войсками в Ихран и сражаться в согласии с Гюльбахом» (см.: Тарихи Дербенд-наме. С. 107–108). Вызывает интерес совпадение названия города Балха в Северном Дагестане (дохазарский период) с названием известного среднеазиатского города Балха (в бассейне р. Аму-Дарьи) – столицы древней Бактрии.