Мирза Мухаммат - Звездное поле = Йолдызлы басу

Общественно-политические перемены, произошедшие в конце прошлого века, оказали сильное влияние на татарскую поэзию, которая к тому времени сформировалась как своеобразная идеологическая арена. Поэзия начинает поиски иных философско-нравственных, эстетических, общественно-политических ценностей и способов, приёмов их изображения. Для современной татарской поэзии характерно многообразие поэтических течений: наряду с реалистической, романтической тенденциями значительное место в ней занимают лирические и лиро-эпические произведения модернистской ориентации, а в целом ряде произведений обнаруживаются элементы постмодернистской поэтики. Зачастую в творчестве современных поэтов синтезируются художественные приёмы, характерные для разных течений. Это, по мнению учёных, одна из особенностей переходных эпох, в которые активизируются тенденции жанрового и стилистического синтеза 1 1 Юсупова Н. М., Ибрагимов М. И. Современная татарская поэзия / Н. М. Юсупова, М. И. Ибрагимов // Национальные литературы республик Поволжья (1980–2010 гг.). – Барнаул : «Си-Пресс», 2012. – С. 118. . Жанровая парадигма в татарской поэзии характеризуется масштабностью поэтических экспериментов. Обновленческие процессы касаются и жанра поэмы.

В содержательном аспекте поэмы обогащаются романтико-публицистическим пафосом, философскими раздумьями, поэма становится источником для универсальных обобщений: раскрываются отношения поэта и Вселенной, где переплетаются реалистические, романтические, мифологические традиции и религиозно-философские мотивы. Одной из основных философских тем становится тема поиска смысла жизни и существования человека во Вселенной, которая связана с вопросом о первоистоках жизни. В рамках одного произведения сосуществуют реалистические, романтические, мифологические, модернистские подходы, авторы стремятся к объединению различных оценок. В поэтическом аспекте этому способствуют такие средства, как условная игра, интертекстуальность, когда в самом литературном тексте возникает ассоциация с другим текстом, обращение к религиозной и мифологической символике, обогащение романтического пафоса реалистическими деталями.

Схожие художественные, поэтические эксперименты прослеживаются и в творчестве М. Мирзы – проводника основных тенденций, возникших в словесном искусстве рубежа ХХ–ХХI веков. Значительную часть его поэтического творчества занимают поэмы. В своих поэмах он порождает своеобразную литературную модель, с одной стороны, намечающую общечеловеческие каноны бытия и воспевающую общечеловеческие, вневременные ценности, с другой – выражающую настроение своего времени, эмоциональную реакцию на различные события, общественно-политические каноны действительности. Такая модель в поэмах структурирует особый тип лирического героя, выступающего от имени «мы» как представитель своего поколения или татарского народа в целом. Именно этот лирический герой обеспечивает объединение в единое целое несколько ответвлений поэзии М. Мирзы. С одной стороны, лирический герой представляется философом, стремящимся философски понять и оценить окружающий нас мир и бытие в целом, его переживания углубляются посредством своеобразных символов, сложных метафор и своеобразной литературной формы. Философичность выступает основным лейтмотивом, стержнем его творчества в целом. С другой стороны, он выступает свободномыслящим, активным лирическим героем, стремящимся донести читателю собственную оценку общественным порядкам, действительности, в которой живёт, переменам, происходящим в нём. Данный лирический герой зачастую способствует воссозданию в поэтических текстах субъективного подтекста, обогащённого иронией и сарказмом. В-третьих, в произведениях проявляется эмоциональный лирический герой, который ощущает себя частью природы или находит душевную гармонию в детстве, в родном очаге, всё это настраивает поэзию поэта на лирико-эмоциональную, временами сентиментальную волну.

В поэзии конца XX века можно выделить два вектора. Для первого характерен диалог с русской и европейской литературой, что находит отражение в экспериментировании «западных» художественно-эстетических приёмов и способов изображения, в установлении интертекстуальных связей с ними. Второй вектор, под знаком «возврата» к «первоистокам», ориентирован на возвращение к национальным художественным традициям, на обновление восточных «фундаментальных» истоков и канонов. Среди таких поэтов, обращающихся к восточным традициям при формировании новой для татарской поэзии художественной парадигмы, особое место занимает М. Мирза. Он широко использует приём интеграции восточных традиций, воспроизведения особенностей восточного мироощущения и мировосприятия: стилизация восточных жанров, возрождение восточных символов и образных афоризмов, соположение мотивов.

В поэмах возрождение восточных традиций, не ограничиваясь идейно-содержательной парадигмой, восточным мировоззрением, ярко проявляется и в образно-художественном мышлении, в приёмах и средствах воссоздания действительности, в условно-эмоциональном, субъективном содержании текстов, в жанровых модификациях и даже в стихосложении. «Диалогические субъектно-объектные отношения, отсутствие конкретизации хронотопа, риторические обращения, использование деталей, характерных для религиозной картины мира» 2 2 Загидуллина Д. Ф. Эксперименты в области жанра: поэзия Мухаммата Мирзы / Д. Ф. Загидуллина // Татарская поэзия рубежа ХХ–ХХI веков (1986–2015 гг.): эстетические ориентиры и художественные поиски. – Казань : Изд-во Академии наук РТ, 2017. – С. 223. , также свидетельствуют о восточных традициях в поэмах. Произведения обогащаются интертекстуальностью, поэт усложняет текст при помощи символов, обыгрывая их смыслами. Зачастую многозначность символов, являющихся ключами к различным вариантам прочтения, указывающих на различные содержательные пласты в поэмах, обеспечивающих полисемию, полифонизм в художественных текстах, становится стержнем поэтики его произведений. Тексты наполняются арабо-персидскими лексическими единицами ( җаһил – лицемер, шаһ – шах, өммәт – приверженец, акын – поэт-импровизатор и певец, касә – чаша, иҗтиһат – усердие и др.), некоторые изречения поднимаются на уровень афоризма, наблюдается стилизация под восточные произведения.