Коллектив авторов Филология - Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика

Радищев приводит в этом месте два чрезвычайно интересных примера страданий, вызванных любовью. Первый пример: муж заболевает в тот момент, когда его жена в муках рожает ребенка, и выздоравливает сразу после родов. Второй пример: античная легенда о Страконикосе, которую можно назвать «анти-Эдипо-вой». Это история о юноше, страдающем от любви к своей матери. Он близок к смерти. Отец, узнав о несчастьи сына, вылечивает его тем, что уступает ему свою жену [Радищев 1907:114].

Смерть в понимании Радищева — это «естественная перемена человеческого состояния» [Радищев 1907: 83].

«Другая нами неощущаемая… неведомая организация». Далее Радищев говорит уже о «других организациях». Это означает, что речь идет не просто о «другом мире».

Предположение о том, что это мнение самого Радищева, подтверждается высказыванием Лейбница, которое Радищев избрал эпиграфом к трактату: «Настоящее полно будущим» [Радищев 1907:1].

Связь с современным (масонским) спиритуализмом (например, месмеризмом) кажется сомнительной, так как Радищев во многих местах трактата высказывался против странствий души и однозначно вписывает себя в ряды тех, кто верит в чудо. Подробно об этом в «Книге Четвертой»: «…известно, что нужно было Пифагору о себе сказать, что он был прежде Евфорбий, для того, что он утверждал переселенение душ… ибо естли мог делать чудеса всеми зримыя, то верили ему, что он облечен уже в новый образ.

Но ныне успехи рассудка мыслить заставляют, что всякое чудо есть осмеяние всевышнего могущества, и что всякий чудодеятель есть богохульник. Вот для сего Шведенборг почитается вралем, а Сен Жермен, утверждавший бессмертность в теле своем есть обманщик» [Радищев 1907:124].

Эта перспектива просвечивается также у В. Штеллера, в его «Beschreibung von dem Lande Kamtschatka» (1774). Он называет шаманизм у ительменов «species divinatio-nis simplicissimus» [Steller 1996:194].

K. Коль — сторонник марксизма, считавший, что с помощью климатической теории «становятся заметны основопологающие противоречия антропологических идей философии просвящения» [Kohl 1986:117]. По его мнению, климатическая теория призывает к осуществлению гражданских прав, свободы и равенства среди людей. Но она должна пренебрегать теми же ценностями относительно колониального разграбления неевропейских народов, так как ценности эти способствуют подъему буржуазии. «Если рассматривать ее как попытку материалистически объяснить различия между народами, с одной стороны, то, с другой стороны, ее нужно толковать как теоретическое обоснование превосходства Европы над всеми другими народами мира» [Kohl 1986:117].

Во французском языке слово «jongleur» имеет долгую, доходящую до Бернара де Клерво традицию. Он называл этим словом мистиков. (Я благодарю Р. Лахманн за эти сведения.)

Исторический конец этому различию между истинным и ненастоящим преклонением духам положил Й. Х. Юнг-Штиллинг. По образованию врач, он критиковал единство механистической картины мира, препятствующей, по его мнению, восприятию «невидимого спиритуального мира». Исходя из «теократической системы независимости» [Flaherty 1992:111] и из психологического подхода, он верил в существование спиритуального мира и настаивал на том, что общение «с духами» предполагает особенную «чувствительность нервной системы», а также «активное воображение» [Flaherty 1992:111]. Как и Лафито, Юнг-Штиллинг приходит к выводу, что существуют «настоящие» и «фальшивые» верования в духов. «Фальшивые» видения имеют патологические причины: истерию и ипохондрию. «Настоящие» же происходят благодаря «действительному появлению духов» (ср.: [Flaherty 1992:112]).

Здесь напрашивается вопрос о том, насколько позиция Лафито связана с его положением иезуитского миссионера и можно ли связать его убеждения с воззрениями маргинализированного, «вынесенного за культурные рамки» Радищева?

Ср.: [Dahlmann 1997: 27]. Среди немецких исследователей Сибири только Георги применял подобный подход к изучению шаманизма. Он понимал его как одну из религий Старого Мира, из которой возникли ламаизм и брахманизм [Дальманн 1997:42].

Специализации термина «тафофобия» в указанном значении способствовала работа Е. Морселли «Sulla dismorfobia е sulla tafefobia» (1891). Примеры клинических описаний: Psychitric Quaterly. 1942. Vol. 16. P. 641–645; Schweizer Archiv für Neurologie, Neurochirurgie und Psychiatrie. 1977. Bd. 120. S.195–203.

По объяснению 3. Фрейда, упоминающего страх быть похороненным заживо в «Толковании сновидений» (1900), он обозначает одну из фантазий «о пребывании в материнской утробе» — «бессознательное обоснование веры в загробную жизнь, которая представляет собою лишь продолжение в будущем загадочной жизни до рождения» [Фрейд 1913: 218, примеч.].

См. также резюме доклада Д. Гросса (Groß) «Zwischen Auferstehungsglaube und Aufklärung: Scheintodangst, Religion, Medizin und Staat im 18.Jahrhundert», прочитанного в 2002 году в рамках ежегодной конференции Немецкого общества истории медицины, естествознания и техники (см.: http://www.dggmnt.de/tagungen/tagung 2002.html).

В наши дни этот вопрос касается права общества «наделять» и «лишать» человека жизни: [Muller/Koennig 1988:351–374], [Агамбен 1999:75–79]. О проблеме достаточного критерия в определении смерти см.: [Wann ist der Mensch tot? 1994].

Вступивший в ложу «Петра к Правде» граф Ф. П. Толстой позже уверенно характеризовал ее как «лучшую» и «изобилующую более всех других сурьезными, образованными и дельными людьми»: «Ни в одной другой ложе ни один из братий совсем не знает настоящие работы масонов и думают, что все таинство масонов состоит в аллегорических действиях, производимых в заседаниях лож» [Толстой 2001:177,178,179].

Полный текст письма Еллизена: [Пыпин 1916: 400–406].

Еллизен цитирует книгу Тьери [Thierry 1787], вышедшую на следующий год в немецком переводе (Unterricht von den Fürsorge, die man den Todten schildig ist. Lübeck, 1788).

Прокл in semp. II113, 6 Kroll [Фрагменты Демокрита 1955].

«Всякий друг человечества будет согласен сказать с г. Гуфеландом: „Не станем оставлять умершего, но окажем ему таковое почтение, внимание и попечение, каковое оказывали пред смертию его; поелику может быть он слышит, и внутренно благославляет человеческие попечения. Не оставим его до тех пор, пока гнилость не удостоверит нас, что и последняя искра жизни угасла“» [Еллизен 1801: 84].

Электронная версия издания: www.nursehistory.org/ar-text.htm

О читательском контексте повести Эмина см.: [Сиповский 1910: 598–603, след.].

Друг Просвещения. 1804. № 3. С. 228. Автор здесь же призывает не хоронить мертвых тел до тех пор, покуда не покажутся признаки гниения, и призывает к строительству соответствующих домов, где бы тела умерших находились под медицинским призором.