Светлана Молева - Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка

Законы языка подсказывают и такое преображение имени: ПО АРА – ПРОВАРА – ПРАВО – ПРАВЫЙ (не напоминают ли переходные формы ПРОВАРА, ПРОВО РА имена языческих будто бы богов Сварога и староградского Прове /45/?). Триада Правь, Явь и Навь упоминается в практически не изученной, но заранее объявленной подделкой «Влесовой книге».

В словарях Срезневского и Даля содержатся десятки слов с корнем прав. Богословский словарь сообщает: «Название православие появляется у христианских писателей с появлением первых формул учения христианской церкви и означает веру всей церкви, в противоположность гетеродоксии – разногласию еретиков. Позже слово православие-ортодоксия означает совокупность догматов церкви, и его критерием признается неизменное хранение учения Христа и апостолов в том виде, в каком оно изложено в Св. Писании, Св. Предании и в древних символах вселенской церкви. Со времени отделения восточной церкви от западной название “православной” осталось за восточной, тогда как западная усвоила название “кафолической”» /ППБЭС, II, 1872–1873/.

Помимо всего сказанного, найдем ли мы на Древнем Востоке какие-нибудь сведения о БАЖЕ ПОАРО? Оказывается, найдем – в Заиорданье, в земле Моавитской, о которой речь пойдет чуть ниже при расшифровке этой же, пятой, строки. В Библии так говорится о спутниках Моисея, вступивших в Моавитскую область: «И приглашали они (моавитяне. – С. М.) народ к жертвам богов своих, и ел народ жертвы их и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору…» /Числ 25:2–3/. Моавитские боги упомянуты здесь во множественном числе, однако в ветхозаветных текстах мы не встретим других названий этих божеств, кроме Фегора, он же Пеор (БАЖЕ ПОАРО – в тексте Перуджианского камня), и Хамоса, он же Хемос и Кемош: «Горе тебе, Моав! погиб ты, народ Хамоса!» /Числ 21:29/. Перуджианский камень передает это имя как КИМОЖЕ (кровь мужей, о чем дальше). Впрочем, Пеор и Кемош отождествляются современными исследователями /46/, иначе говоря, никакого особого божества Кемоша не существовало.

В гл. 4 Второзакония иудейский бог Яхве сравнивается с «языческим» Пеором: «Яхве, твой Бог, – огонь поедающий он, Бог ревнивый», другие боги «не видят, и не слышат, и не едят, и не обоняют» /47/. О том, что «ест и обоняет» иудейский бог, узнаем из первоисточника. Перед тем как войти в Моав, в жертву Яхве из добычи, захваченной в войне с мадианитянами, было принесено: «мелкого скота шестьсот семьдесят пять <���…> крупного скота <���…> семьдесят два, ослов <���…> шестьдесят один. Людей <���…> тридцать две души» /Числ 31:37–40/. Описание обряда жертвоприношения приводится в другом месте Ветхого Завета: «Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другою половиною окропил жертвенник <���…> И взял Моисей крови, и окропил народ…» /Исх 24:6, 8/, что ныне комментируется так: «…кровь жертвенных животных использовалась для опрыскивания и помазания жертвенника, жрецов и жертвователей; эта церемония устанавливала сакральную связь между ними и Богом» /48/. Наконец, в Числах находим: «И сказал Яхве Моисею: “Возьми всех глав народа, и повесь их для Яхве против солнца ”…» /49 (подчеркнуто мной. – С. М.); ср. Числ 25:4/.

Очевидно, описанные здесь иудейские религиозные культы представляли для цивилизованных земледельческих народов Востока ужасающее зрелище. Так о какой преемственности вер – христианской и иудейской – можем мы говорить, когда нашей верой заповедано даже не приближаться к храму с мясом или кровью? И кто же Он, «ветхозаветный» Ваал-Фегор?

«Ваал или Вал (господин) (3 Цар 18:9; Ис 46:1; Иер 9:14) – название бывшего языческого божества, боготворимого в Финикии и Сирии, а первоначально название божества, под которым некоторые из древних восточных народов боготворили солнце» /БЭ, 101 (подчеркнуто мной. – С. М.)/. «Ваал-Фегор (Пеор или Фегор, отверстие или раскрытие, напр. рта и пр.) /Пс 105:28; Числ 25:3,5/ – название Моавитской горы и языческого божества, боготворимого в Фегоре, или Пеоре» /БЭ, 102/.

В качестве приставки слово ваал неоднократно встречается в ветхозаветных именованиях иудейских городов: Ваал-Гад, Ва-ал-Гамон и др. Современные исследователи приходят к выводу, что ваал (баал) не является именем собственным, но выступает в смысле божество (на наш взгляд, связано со значениями большой, великий, а также вал – холм, гора).

Фегор же (Пэор, Пеор), – действительно, искаженное и по произношению и по смыслу имя Бога моавитян, как оно упоминается в древних еврейских текстах /50/.

Ваал Фегор (Пэор, Пеор) – в таком неузнаваемом виде донесли до нас толмачи и переписчики древнее арийское имя Баже Поаро – Бог Правый, Бог Единый ариев.

А цена буквы древним, в том числе и иудеям, была хорошо известна, о чем свидетельствуют их источники, один из которых («Священная работа») приводим здесь.

«Р. Меир рассказывал:

– Когда я поступил в число учеников к р. Исмаилу, он спросил меня:

– Чем ты, сын мой, занимаешься?

– Перепискою книг, – ответил я.

– Сын мой, – сказал учитель, – будь чрезвычайно внимателен к своей работе: пропустишь одну букву или прибавишь букву – и может произойти переворот в умах во всем мире» /51/.

Кажется, этот переворот произошел (или был осуществлен), и древнейшие представления о Боге Право (ПОАРО) были утрачены на тысячелетия. Между тем самим древним иудеям было известно значение имени ПОАРО, что обнаруживается в еврейском имени Поарай – откровение Божие /БЭ, 542/.

Итак, осталось рассмотреть еще один вариант озвучивания и перевода группы знаков, определяемых нами как ПОАРО, ПО АРО, – 1 АРО. Здесь первая часть имени – ПО – выражена знаком, идентичным арабской единице, что, несомненно, может быть прочитано как единый, первый. В др. – русск. пьрвыи – предшествующий другим, первый по порядку, первоначальный, древний, важнейший, лучший и т. п. /Срезневский, II, 1766–1768/. Русск. первый родственно др. – инд. purvas, авест. paurva-, др. – перс. paruva-, имеющим то же значение /Фасмер, II, 235/. Все эти формы близки по звучанию к ПОАРО.

C учетом всего вышесказанного, думается, этот вариант перевода уже не потребует обширных пояснений и доказательств, потому приведем лишь одну ссылку. «…Важное место в христианской символике занимало иносказательное толкование чисел. Иоанн Дамаскин писал, что “математика есть знание того, что само по себе бестелесно, но созерцается в теле”. В христианской “сакральной математике” в значительной степени действует цифровая мистика Филона Александрийского. У него единица – это нечто божественное, то, что может существовать независимо от других чисел, и не случайно “единичностью” наделен христианский Бог. Если единицу отождествить с точкой, которая, по мнению П. Флоренского, обозначает целостность физического и духовного существа, а также его целомудренность и духовное здоровье, то точка-единица приобретает ранг символа, который лучше других передает глубинную философскую сущность Бога. Еще Максим Исповедник утверждал, что Бог подобен “центру, соединяющему в себе прямые линии”. Эту мысль наглядно иллюстрирует фигура креста, где все сходится к расположенному в его центре Христу или находящейся в центре Вселенной мистической точке-единице» /52/.