Ольга Бредникова - Микроурбанизм. Город в деталях

Однажды, отвечая на подобный вопрос о том, какова же все-таки САМАЯ ГЛАВНАЯ причина, по которой продавцы приходят на “Удельную”, Олег спросил в ответ: “Ответьте мне, пожалуйста, однозначно: КАКОГО ВСЕ-ТАКИ цвета, по-вашему, зебра – белого или черного?” Этот ответ/вопрос до сих пор кажется нам наиболее адекватным.

Тихонова Н., Шкаратан О Российская социальная политика: выбор без альтернатив? // Социальные исследования. 2001. № 3. С. 21–31.

Цифры, определяющие размер среднего дневного заработка на блошином рынке, 100–200 рублей в день – кажутся “несерьезными” и не оправдывающими необходимость вставать в пять-шесть утра и ехать на “Удельную” в любую погоду. Однако в структуре месячного дохода торгующих здесь людей эти цифры приобретают иной смысл. Регулярная занятость в течение восьми (выходных) дней на блошином рынке может приносить продавцам, даже при самом непопулярном товаре, до 1000 рублей в месяц, что составляет до 20 % от основного дохода типичного продавца “Удельной” – пенсии. То есть речь идет о суммах незначительных в абсолютных единицах, но вполне значимых для уровня жизни и достатка этих людей. Далее, если внимательнее посмотреть на их образ жизни и времяпрепровождение, то окажется, что они наполнены большим количеством незначительных экономических трансакций, направленных либо на экономию, либо на получение весьма незначительных средств (до нескольких сотен рублей). Таким образом, занятость на блошином рынке оказывается гармонично и логично вписана в “экономику выживания”, являясь одной из многочисленных мелких экономических стратегий, характерных для ее “обитателей” (см.: Паченков О. Блошиный рынок в перспективе социальной политики: “бельмо на глазу” города или институт “повседневной экономики”? // Социальная политика: реалии XXI века. Вып. 2. Независимый институт социальной политики. М.: Поматур, 2004. С. 271–314).

Bromley R. Street vending and public policy: a global review // The International Journal of Sociology and Social Policy. 2000. Vol. 20. № 1/2. P. 1 – 28; Sherry J.F. Sociocultural Analysis of a Midwestern American Flea Market. Idem. Dealers and Dealing in a Periodic Market: Informal Retailing in Ethnographic Perspective. P. 174–201; Damsar Flea Market in German Town: a Study in Economic Sociology.

Pachenkov O., Voronkova L. New Old Identities and Nostalgias for Socialism at St. Petersburg and Berlin Flea Markets // Schroder I. W., Vonderau A. (Eds.) Changing Economies and Changing Identities in Postsocialist Eastern Europe. Halle Studies in the Anthropology of Eurasia. Lit Verlag, 2008. P. 191–216.

По той простой причине, что новые стоят дорого, а быстро растущие дети не успевают их сносить; так что у одних “рука не поднимается” такое “почти новое” выкинуть, а у других “рука не поднимается” отдавать “такие” деньги за вещь, которой ребенок сможет пользоваться два-три месяца, – они находят друг друга на барахолке.

Герасимова Е., Чуйкина С. Общество ремонта // Неприкосновенный запас. 2004. № 3. С. 70–77.

Есть, впрочем, два важных исключения из этого правила симметрии продавцов – покупателей. На “Удельной”, и по нашим наблюдениям это характерно для любого традиционного российского блошиного рынка, среди продавцов нет представителей “среднего класса” и мигрантов, в то время как обе категории достаточно представлены среди покупателей (а на европейских блошиных рынках обе эти категории также представлены среди продавцов). Причины, по которым этого не происходит в России, заслуживают отдельного анализа, для которого в данном тексте нет места. Здесь лишь заметим кратко, что отсутствие на блошином рынке мигрантов связано, с одной стороны, с нелегальным статусом многих из них, что делает их потенциальной жертвой проверок документов со стороны полиции; с другой стороны, торговля на блошином рынке предполагает наличие “лишних” вещей, от которых можно было бы избавляться, – таких вещей у временных трудовых мигрантов попросту нет (структура и качество миграции в Западной Европе совершенно иные). Средний класс практически отсутствует на таких блошиных рынках, как “Удельный”, по причине низкого статуса этого феномена и вида занятости в обществе и городской культуре, о которых мы упоминали выше.

Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с фр.; отв. ред. перевода Н. А. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.

Auge M. Non-Place. An Introduction to Supermodernity. London: Verso, 1995.

Фуко М. Другие пространства // Интеллектуалы и власть: избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2006. Ч. 3. С. 191–204.

Heller H. Ueber den Umgang mit Tradition auf Troedelmaerkten // Otto Koenig 70 Jahre; Kulturwissenschaftliche Beiträge zur Verhaltensforschung. Matreier Gespräche. Heidelberg: Ueberreuter-Verlag, 1984.

Kampmann S. Flohmärkte. ( http://www.planet-wissen.de/kultur_medien/sammeln/flohmarkt/index.jsp; by 01 March 2010; Muenz S Das Schlaue Buch vom Flohmarkt – was der Profi alles Weiss. Muenchen: Knesebeck Verlag, 2008.

На официальном сайте городского правительства ( http://www.berlin.de/orte/shop/kategorie/flohmaerkte/) перечислено 17 блошиных рынков. В 2007 году была опубликована “Карта блошиных рынков Берлина”, где обозначен 41 рынок, но мы знаем еще несколько рынков, которых на этой карте нет. Таким образом, можно предположить, что в городе около 50 блошиных рынков. Отдельные эксперты утверждают, что их больше 60. Стоит упомянуть, что некоторые из этих рынков функционируют каждые выходные, некоторые – только один выходной день (либо в субботу, либо в воскресенье), в то время как другие – раз в месяц или даже реже.

Подобные блошиные рынки нового типа в большом количестве возникают в последние годы и в городах США ( Сакоян А. Барахло для эстетов. Доступно по адресу: http://polit.ru/article/2011/08/15/flea_market/, опубликовано 15.08. 2011).

Отдавать территорию под временное использование – temporary use (англ.) или Zwischennutzung (нем.) – широко используемая в Европе, и в Германии в частности, стратегия городских властей и крупных агентств недвижимости (Urban Pioneers. Berlin: Stadtentwicklung durch Zwischennutzung. Senatsverwaltung fuer Stadtentwicklung. Berlin, 2007. S. 115). Суть ее заключается в том, что определенная территория, принадлежащая городу или крупному собственнику, передается по договору аренды (или субаренды) третьему лицу/организации во временное пользование под конкретную деятельность. Цель этой стратегии – использовать, “заполнить” деятельностью территорию, которая нуждается в развитии (заброшенные территории, бывшие складские помещения, пустыри и т. п.), но на развитие которой в данный момент нет средств, либо ее развитие не является в данный момент приоритетным и т. п. Эта стратегия также предполагает повышение привлекательности такой малоценной территории на рынке и желательно – рост ее стоимости. В Германии, и в особенности в Берлине, эта стратегия широко применяется к заброшенным территориям, например там, где ранее проходила стена, и к спорным пространствам, в прошлом принадлежавшим восточногерманским государственным монополиям (таким, как железная дорога), которые впоследствии были приватизированы, а их собственность, признанная новыми владельцами нерентабельной, продавалась частным владельцам на условиях обязательных инвестиций в дальнейшее их развитие.