Игорь Голованов - Константы фольклорного сознания в устной народной прозе Урала (XX–XXI вв.)

Милиционер, который обнаружил тело, по словам кыштымцев, хранил его сначала в сейфе (пока его не уволили из органов в связи с этой историей), а потом дома, в холодильнике. Воспроизводится почти детективная история: приезжают какие-то люди, выдают себя за журналистов, за ученых-уфологов: «приезжали какое-то специальное телевидение, думали, что он лунатик» (ФА ЧГПУ; зап. Е. И. Балаевой в 2007 году в г. Кыштыме от Е. Д. Пановой, 1995 г.р.); местные жители подозревают в них агентов зарубежных разведок и т. д. В результате «шума» вокруг найденного Алешеньки, его тело бесследно исчезает. И это вновь дает повод для «слухов и толков», будит фантазию местных жителей. Рождается предположение, что он божество и «ему поклоняются в какой-то секте» (АА. Колл. 16, № 5).

Перед нами типичный механизм зарождения, развития и распространения «слухов и толков» в условиях недостаточной информации о событиях, изначальной их странности и необычности. Так возникают новые сюжеты, которые включаясь в систему фольклорных образов и мотивов, начинают жить по законам фольклорного произведения, обрастают вариантами.

Не случайно и время зарождения мифологических повествований об Алешеньке – рубеж веков. Именно на рубеже веков обостряются эсхатологические ожидания людей, что становится питательной почвой для мистицизма.

Рассмотрим особенности актуализации фольклорного сознания на примере текста рукописи книги Владимира Бендлина «Кыштымская мумия. Материалы несанкционированного расследования».

Книга датирована 2002 годом. На титульной странице рукописи, помимо имени автора и названия, указано издательство «Самтрест», отсылающее к текстам анекдотов, поговорок («Сам пишу – сам читаю»), широко бытующих в народной среде, и тем самым подчеркивающее фольклорность самой книги, и домашний адрес автора: г. Кыштым, ул. Дальняя, 9-45.

В данном случае мы имеем дело фактически с самозаписью информанта, когда последний фиксирует данные, известные ему по «слухам и толкам» и собственным наблюдениям. Рукопись служит своеобразным приглашением к разговору «на заданную тему», т. е. представляет собой поиск собеседников, разделяющих эмоции и переживания автора. Сама тема носит фольклорный характер и опирается на приемы народного сознания – попытку объяснить непонятное через более понятное. Таким понятным и привычным оказывается фольклорный опыт, заключенный в русских быличках.

Примечательно, что, по признанию информанта, после того как к истории Алешеньки проявили интерес иностранные телекомпании, к нему «стала стекаться информация об аномальных явлениях», – «были истории и про домовых и леших, про видения, связанные с образами умерших людей, сны наяву и многое другое» (с. 97). Налицо устойчивая связь повествований об Алешеньке с традиционными фольклорными образами быличек в сознании местных жителей и не только.

Следует отметить, что проблема отражения ментальности носителей фольклора в рукописных источниках, соотношения устной и письменных форм фольклора, взаимодействия и взаимовлияния устно-поэтической и книжной традиций является одной из сложных и многоаспектных в фольклористике. К этой проблеме обращались в свое время Д. С. Лихачев, В. П. Адрианова-Перетц, А. Я. Гуревич и др. Чаще всего эта проблема возникала в связи изучением взаимодействия письменной и устной систем в Древней Руси и Средневековье, и лишь в 90-е годы ХХ века ее постановка была вызвана необходимостью осмысления фольклористами современных фактов устной и рукописной традиции (см. [Власов 2006: 236; Устная и рукописная… 2000] и др.).

Сошлемся на авторитетное мнение В. Я. Проппа: «…может быть поставлен вопрос о принадлежности к фольклору обычных рассказов из жизни, воспоминаний, рассказов о необычайных встречах или необычайных событиях. <���…> Большинство людей рассказывает о виденном и слышанном в жизни. Существенное отличие подобных рассказов состоит в том, что это – рассказы очевидцев, т. е. рассказы о том, что действительно было. <���…> Принадлежат ли такие рассказы к фольклору в собственном смысле слова или нет, фольклорист обязан их изучать» [Пропп 1998: 34–35].

На обороте первой страницы рукописи размещен следующий текст: «Автор данной книги – Бендлин Владимир Эдуардович, в прошлом старший следователь, майор юстиции, в настоящее время находится на заслуженном отдыхе по достижении выслуги лет в системе МВД, преподаватель Южно-Уральского государственного университета (ЮУрГУ)».

Основной текст предваряет вступительное слово автора – «Вместо предисловия». Здесь обращает на себя внимание ясно выраженная автором установка на достоверность: «в настоящей книге приведены исключительно реальные факты и события, имевшие место в действительности в июне – августе 1996 года на территории города Кыштыма Челябинской области…». Далее кратко передана фабула происшедших событий: «…когда в квартире психически больной женщины появилось живое существо, похожее на недоношенного ребенка, и в то же самое время – весьма странное и загадочное, так непохожее на человека. Женщина называла это существо «Алешенька-хорошенький». Оно странно пришло в наш мир, и так же странно его покинуло… После его смерти, тело этого существа было превращено в мумию, которая впоследствии была утеряна» (с. 4).

Нас интересует сам механизм порождения «слухов и толков» и их дальнейшая разработка. Как пишет Бендлин, «эпизод с кыштымской мумией по сей день не утратил своей информационной остроты и значимости. Данный феномен, поначалу достаточно тусклый и скромный, постепенно попал в сферу пристального внимания прессы, благодаря своему неповторимому колориту, окутанной загадкой полудетективной сути». Фольклорное сознание информанта не позволило ему обойти стороной даже красоту природы Кыштыма: «К этой теме я также примешал заметки о природе родного края, поскольку природа – это среда, в которой собственно все и происходило, в этой субстанции мы с Вами живем, развиваемся. Ведь не где-нибудь, а на природе, в лесу, нашла Алешеньку бедная женщина – Просвирина Тамара Васильевна» (с. 5).

Из текста предисловия становится ясна цель книги – «поставить памятник» Алешеньке и «изложить все предельно достоверно, без привнесения личных эмоций и домыслов» (с. 6).

Повествование начинается с «краткого экскурса по Кыштыму и его окрестностям» и, конечно, по законам фольклорного сознания, отсчет ведется со времени основания города, первых Демидовых и покупки земель у башкирских племен – традиционных для уральского фольклора мотивов.

Автор гордо отмечает, что «Урал – это сердце нашего материка» (с. 9). Рассказывая об «истинной жемчужине Урала» – озере Увильды, делает акцент на его связи с НЛО и обнаруженных на дне озера «руинах древнего городища» (с. 10). Все это популярные мотивы уральских преданий, легенд и быличек.