Михаил Ильинский - Индокитай: Пепел четырех войн (1939-1979 гг.)

Кампания против Салли проводилась по установившейся системе. Сначала появились критические замечания в местной, затем в правительственной прессе, и наконец официальное объявление «персоной нон-грата». «Журналист-колонизатор Салли больше не будет замечен на Рю Катина за поеданием нашего вьетнамского риса»…

Выдворение коллеги – серьезное дело для всех репортеров, поскольку оно ставит под вопрос и их карьеру. Выдворение коллеги означало, что каждый иностранный журналист должен принять конечные, индивидуальные решения относительно того, как много он может написать без угрозы быть высланным и что он должен написать, чтобы исполнить свой долг перед читателями. Вскоре вслед за Салли последовал отказ в визе Джиму Робинсону из Эн-Би-Си (Северный Вьетнам приглашал к себе журналистов выборочно, но никого не высылал).

Выдворение журналистов из Вьетнама началось с Роберта Трамбула, бывшего корреспондента «Нью-Йорк таймс» в Индокитае. Буквально через несколько недель после начала колониальной войны, в 1946 году, он написал из Сайгона чрезвычайно пессимистическую и на удивление пророческую статью, которая вызвала ярость французских властей. В Париже тогда посчитали, что Трамбул собирался саботировать действия Елисейского дворца. Шестнадцать лет спустя тот же Трамбул, будучи к тому времени уже дуайеном корпуса всей прессы в Юго-Восточной Азии, имел возможность наблюдать, как уже другие его коллеги предсказывали поражения, а не официальные «победы».

Тогда, в 1946-м, его статья начиналась так:

Сайгон, 27 января. «Трудно понять, каким образом Франция может одержать победу в Индокитае за более или менее реальный отрезок времени, даже при отправке обещанных подкреплений и при полном превосходстве в вооружении.

Франции противостоит умный противник. Этот противник применяет тактику действий неуловимых партизанских отрядов на обширнейшей территории и, когда его загоняют в угол, дерется до последнего человека. Скорее всего, в Индокитае всегда будет больше вооруженных и враждебно настроенных местных жителей, чем сторонников французов. (Полная параллель с тем, с чем столкнулись американцы в 60-х годах.)

Вьетнамцы, доведенные до предела, припертые к стене, – пожалуй, самые яростные бойцы в мире. Они напоминают японцев, сражавшихся на островах в Тихом океане до последнего, нанося максимальный урон противнику до тех пор, пока их самих не уничтожали.

Защищая свои идеалы, в какой бы форме они ни выражались, вьетнамцы бьются, как дикие звери. Мы знаем, что судьба француза, попавшего в их руки, тоже незавидна…

Вьетнамцы – умные, расчетливые партизаны с древними традициями ведения войны. Они перекапывают важнейшие магистрали, оставляя огромные, вырытые вручную ямы. Землю старательно уносят с собой, заставляя тем самым французские войска разыскивать материал для засыпки канав. Когда вьетнамцы перерезают железнодорожную линию, а делают они это часто, они уносят с собой не только рельсы и шпалы, но и гравийное покрытие полотна…

В любом открытом бою, где можно применить авиацию, танки, артиллерию, французы с их вооружением, без сомнения, оказывались бы победителями. Но вьетнамцы так с ними не воюют. Видя превосходящие силы, они отступают, оставляя после себя пепелища и руины. Ночью они возвращаются небольшими группами снова, а французам на пепелищах некомфортно, неуютно. Просто они там не живут.

Французы занимали важные позиции в Тонкине – в Ханое, Хайфоне и Хайзыонге. С трудом удерживали они контроль над дорогой № 5 из Хайфона, по которой в Ханой поступало продовольствие. Вне городов вся территория находилась в руках вьетнамцев. Значит, кому шли поставки продовольствия и товаров? И в настоящее время не видно никакой перспективы изменения ситуации».

Относительный раскол между американской прессой и американскими официальными лицами во Вьетнаме тянулся на протяжении всех лет войны в Индокитае. Если симпатии прессы были на стороне Вьетконга, то высокие официальные лица – посол Фредерик Нолтинг, генерал Пол Доналд Харкинс и глава отделения ЦРУ Джон X. Ричардсон, понятно, поддерживали сайгонское правительство и чаще всего оказывались в незавидном положении. Политики, как всегда, думали, что война уже выиграна, и стремились контролировать и критиковать прессу. «Выполнению американских обязательств, – говорилось в Белой книге, подготовленной в январе 1963 года для начальника штаба армии генерала Эрла Вилера, – сильно мешало безответственное, близорукое освещение прессой событий, публикации, обусловленные погоней за сенсациями».

Поляризация становилась все более явной по мере того, как США брали все новые обязательства по военной и финансовой помощи Сайгону, а их действия служили интересам диктатора Нго Динь Зьема. «Хвост крутил кошкой».

Обязательства США в отношении режима Нго Динь Зьема резко изменились в конце 1961 года, после того как президент Кеннеди послал во Вьетнам генерала Максвелла Тэйлора со специальной миссией – выяснить, что еще можно сделать с тем, чтобы воспрепятствовать переходу страны в руки Вьетконга. Соединенные Штаты перешли со сравнительно спокойных и нейтральных позиций «актеров за сценой» (в Южном Вьетнаме было около шестисот советников) к активным действиям. США полностью переключились на Вьетнам, поставили на карту свой престиж в Юго-Восточной Азии и мире, особенно после того, как решили передать власть в стране в руки семьи Нго. Такая позиция администрации превратила военные действия в стране в «войну Кеннеди», поражение в которой могло серьезно повлиять на ход следующих выборов. В октябре 1961 года Вашингтон решил увеличить число американских военных советников и действующих войск до 16 тысяч, а размеры экономической помощи – до полутора миллионов долларов в сутки. Во всех действиях США были привязаны к семье Нго; политика США не могла быть более изощренной, более агрессивной, более гибкой во Вьетнаме, чем действия этой семьи». (Посмотрите, какой «левый» анализ, обратил мое внимание капитан контрразведки ДРВ.) Далее следовало:

Вступление США в необъявленную войну в 1961 году превратило Вьетнам в зону жизненных интересов Вашингтона. Однако на протяжении многих лет, пока не сложилась кризисная ситуация, мало кто замечал и говорил о Вьетнаме. Он казался очень далекой, второстепенной страной. После Второй мировой войны, когда началась война в Индокитае, внимание США не было сфокусировано на Вьетнаме. Америка была занята прежде всего восстановлением экономики Западной Европы и укреплением Японии. Вопрос изменений, происходивших в обширных колониальных империях союзников, стоял далеко не на первом месте. Президент Рузвельт интересовался Индокитаем. Он считал, что отказ Францией от обязательств по контролю над своими колониями после войны привел бы к тяжелым последствиям. Но Рузвельт умер в 1945 году, а Трумэн гораздо меньше интересовался Юго-Восточной Азией. В этом «вакууме» Франция вернулась к своей прежней политике в Индокитае.