Василий Леонов - Работа над ошибками

Валерий много рассказал мне об этой удивительной стране, с которой он познакомился еще будучи Главным штурманом Литовского управления гражданской авиации. Развал Советского Союза, невостребованность профессионала высокого класса, не вписавшегося в концепцию национального возрождения Литовского государства, привела его на берега Арабского залива, где вот уже почти десять лет он строит свой бизнес.

Зять Министра, наверное, может рассчитывать на помощь и поддержку тестя, у нас вышло наоборот, – мне, заключенному экс-министру, было спокойнее на душе в осознании того, что в семье появился еще один человек, на помощь и поддержку которого можно рассчитывать. Зять шутит: «Это хорошо, что я женился на дочери арестанта, иначе обидно было бы слышать каждый раз, что все, что достигнуто предельного напряжения сил в бизнесе заслуга тестя – Министра».

За время пребывания в Эмиратах мы беседовали с Валерием на самые различные • начиная от проблем строения мироздания до вопросов концепции развития конкретных направлений бизнеса. Зоя мне впоследствии призналась, что боялась нашей первой встречи, так как считает, что мы оба являемся носителями авторитарного жизненного кредо, и была счастлива, когда увидела, «что два ее самых любимых мужчины стали друзьями».

Мои зятья старались всем, чем могли, помогать нам с женой – и морально, и материально. Я горжусь, что моя семья прошла и через эти испытания, закалилась и окрепла.

В Объединенных Арабских Эмиратах, где я гостевал у зятя с дочерью, пришлось пройтись, как говорится, по местам «боевой и трудовой славы» Александра Григорьевича: довелось купаться в Персидском заливе, возле гостиницы «Интерконтиненталь», в которой он останавливался во время своего визита. Могу компетентно утверждать: апартаменты – закачаешься, не всякий глава государства средней руки позволяет себе здесь останавливаться. Есть резиденции и поскромнее, но есть и покруче, вроде единственного в мире отеля, удостоившийся шести «звездочек», на насыпанном в заливе острове. Это чудо по форме напоминает парус, насаженный на мачту, номер стоит минимум полторы тысячи долларов в сутки. К чести Александра Григорьевича – он не стал здесь селиться, уж слишком разорять государственную казну.

Страна бедуинов сегодня – это вообще страна невиданной роскоши. Ею владеет шейх. Но шейх поступает не так, как «новые русские», вывозящие деньги из своей страны. Все вырученное от продажи нефти, он вкладывает в инфраструктуру, в дотирование коммунального хозяйства. Здесь нет природных запасов пресной воды, но льющаяся из крана вода почти ничего не стоит. Это страна, в которой практически не нужно платить налоги. Приходящий с бизнес-проектом иностранец обязан лишь взять на работу местного гражданина и платить ему заработную плату.

Там много иностранцев, и хотя шейх заботится прежде всего о своих гражданах, неплохо чувствуют себя здесь и приезжие. Никто, кроме исторических союзников ОАЕ, англичан, не может купить землю, даже под посольство. Но работать – приезжай и зарабатывай, если хочешь. Идет интенсивная стройка, осваивается пустыня. Привозятся пальмы, по-моему, из Ирана. Строятся жилые дома. На моих глазах в течение месяца застроился огромный остров: «лучшие в мире» белорусские строители копались бы там годы.

Что поражает нашего человека – полное отсутствие государственного контроля. Единственный контролер – банк. Есть на счету деньги – фирма работает, нет – счет закрылся, вот и весь отчет. Месяц я проездил за рулем, и ни разу не остановил полицейский, не потребовал предъявить права. У нас, бывает, по три раза в день остановят, даже если ничего не нарушаешь.

Отдыхал, размышлял и обдумывал тактику дальнейших политических действий. Возвратясь, встретился со всеми, кто уже заявил о своем намерении участвовать в предстоящей президентской гонке.

Зачастил в Москву. Интересовала даже не позиция Кремля по отношению к происходящему в Минске. Хотелось узнать что-нибудь определенное: куда и при каких обстоятельствах исчезли Виктор Гончар, Юрий Захаренко и Анатолий Красовский? Это был принципиальный вопрос. Если действительно к этому причастны люди из ближайшего окружения президента, то власть становится откровенно преступной, поскольку покрывает преступников сам глава государства. А он ведь публично и неоднократно говорил, что отвечает за все происходящее в белорусском государстве. Зная и Гончара, и Захаренко, зная крутой нрав нашего правителя, я ни минуты не сомневался и не сомневаюсь, что без его команды, прямой или молчаливой, их исчезновение не могло произойти. При помощи московских товарищей мы начали вести собственное расследование, искать доказательства. Признаюсь, иногда вел себя как авантюрист, иногда блефовал. Когда встречались с носителями информации, говорил в лоб: «Хочешь получить миллион (разумеется, долларов) – дай копии документов. Если подлинные – получишь деньги». Конечно же, у меня не было ни копейки, но с логикой, был уверен, все было в порядке. Что такое копии документов, в которых содержится, пусть даже косвенное подтверждение причастности высших должностных лиц к физическому устранению потенциальных соперников? В нормальной стране – это немедленная отставка всех подозреваемых от должностей. Беларусь в этом смысле не вполне нормальна, но здесь объявлены выборы президента. И эти документы могли и должны были стать ключом к победе оппонента Лукашенко.

Уже в начале поиска звучала фамилия Игнатовича, но о Павличенко пока никто вслух не говорил. Встречались мы, в том числе, и с сотрудниками правоохранительных органов, не в Беларуси, а в Москве. Москва – город большой, там за всеми не проследишь. Помогали нам и те белорусы, кто ничем не «запятнал себя» в глазах правящего режима. И к февралю 2001 года почти все, о чем рассказали потом следователи Случек и Петрушкевич, убежавшие из Беларуси, стало нам известно. Картина выстраивалась долго, по отдельным эпизодам. Становилось известно, сколько человек было убито таким способом, кто возглавлял этот «эскадрон смерти». Потом, в марте – апреле 2001 года, небольшие уточнения сделал Олег Божелко, прятавшийся от бывших «сподвижников» в келье одного из российских монастырей. Со Случеком и Петрушкевичем я не встречался, их «вел» Олег Волчек, известный наш правозащитник. Волчеку с трудом удалось убедить их уехать из Беларуси, поскольку информация, которой они располагали, несомненно должна была стать причиной их гибели. Они и сами это понимали, что их могут «убрать».

Нельзя сказать, что это была системная работа, но без нее нельзя было обойтись.

Вторая часть работы – подготовка к представлению возможного кандидата в президенты российской политической и экономической элите. С кем встречались, о чем вели речь?.. Извините, уважаемый читатель, но в силу многих причин не все еще можно опубликовать. Ведь ни Лукашенко, ни Шейман, ни Латыпов не расскажут и не напишут ничего из того, как они «обрабатывали» и «обрабатывают» российских политиков, российские СМИ, и сколько это стоит. Во-вторых, всякая информация о контактах с белорусской оппозицией – прямых или через посредников, для лиц, находящихся у власти как в России, так и в Беларуси ни сегодня, ни вчера не желательна. С болтунами никто не пожелает встречаться. В основном, встречи были с видными деятелями России, губернаторами, лидерами национальных республик, этническими белорусами, с крайней тревогой следящими за происходящим на родине. Но скоро поняли, что все это не эффективно. Круг общения нужно было сузить до тех людей, кто имел возможность поддержать нас экономически и одновременно повлиять на ситуацию, используя экономические рычаги. Эти люди понимали лишь очень конкретный разговор: «А на кого делать ставку? Кто придет вместо Лукашенко?»