Василий Леонов - Работа над ошибками

Однако после создания «тройки» начались кулуарные разговоры: как бы в эту «тройку» включить и Семена Домаша. У Семена Николаевича к тому времени благодаря настойчивой пропагандистской кампании наших национал-патриотов сложился имидж сторонника радикальных экономических и политических реформ. Многих отпугивало и то, что первым ему поддержку принял решение оказать Белорусский народный фронт. Каждый из членов «тройки» не особо спешил связывать свое имя с именем Домаша, понимая, что это ничего не добавит к его собственному имиджу. Состоялась у меня и беседа с самим Семеном Николаевичем. Я откровенно высказал ему свою точку зрения: «Ты придешь туда, чтобы разорить сложившуюся схему!» – «Нет, – заверял меня Домаш, – я буду строго соблюдать все договоренности, и если понадобится – сниму свою кандидатуру!» Точно такое же обещание дали и все остальные: отодвинуть личные амбиции на второй план и руководствоваться исключительно общим пониманием нужд нашей страны. Договорились, что единого кандидата определят они сами, без давления политических партий и прочей широкой общественности.

Приводить здесь подробное содержание разговора, заверений будущих членов «пятерки» в период ее формирования, их чуть ли не клятвенные уверения в том, что Беларусь, Родина для них превыше всяких личных амбиций, не этично. И уже тем более нет желания воспроизводить «аргументы», которые потом приводились всеми, кроме Сергея Ивановича Калякина – он действительно соблюдал данные им заверения, участниками «пятерки» в пользу того, что именно он самый важный и единственно реальный претендент на пост Президента.

После того, как уже и Домаш дал такое слово, все претенденты, а также несколько уважаемых представителей партий (Богданкевич, Ходыко, еще несколько человек) собрались в здании Федерации Профсоюзов. Станислав Антонович Богданкевич предложил мудрое решение: давайте, оставим их одних, и пусть они договариваются между собой. Я был уверен, что ничего у них не получится. Был центр, была правая сторона в лице Домаша, не хватало левого крыла. Я предложил позвать лидера Партии коммунистов Беларуси Сергея Калякина. Никто не возражал принципиально, позвали и Сергея Ивановича. И мы оставили претендентов одних. Когда они вышли из кабинета, у них в руках было подготовленное ими известное обращение о том, что они создали так называемую «пятерку» – коалицию, выступающую за демократические преобразования в стране. Наличие среди претендентов таких антиподов, как Домаш и Калякин, позволяло им соблюсти центристскую линию, уравновесив крайние подходы.

Дальше началась обычная рутинная работа. Претенденты формировали свои штабы, готовились собирать подписи. Уже по окончании кампании мы сделали вывод: нужно более тщательно формировать команды, слишком много среди членов предвыборных штабов оказалось работников спецслужб (штатных и нештатных). (И в целом – это один из вопросов к нашей оппозиции. Неудивительны такие результаты, когда и подписи пропадают.) Но это было вопросом самих кандидатов. А мы занимались своим делом – мы продолжали выяснять судьбу наших исчезнувших сограждан и товарищей по демократическому лагерю.

Нашли. Нельзя сказать, что мы нашли все или очень много. Нашли то, что затем озвучил Владимир Гончарик. В конце концов, не пришлось нам и разыскивать миллионы, чтобы заплатить носителям информации. Но все же «пощекотать» мне нервы носители информации попробовали. Их доверенные представились и задали вопрос: «Где Ваши миллионы? Документы у нас уже есть». Я пообещал искать. Неделю искал, но… потом получил все, что было известно, без всякого «выкупа». В нужный момент, почувствовав, что время подошло, просто дали нам бумаги. Не боитесь использовать бумаги – пользуйтесь.

Каждый, кто впервые брал в руки эти документы, вероятно, чувствовал потом то же, что чувствовал и я: предательский холодок бежит по телу. Все мы догадывались о судьбе Гончара и Захаренко, но надежда еще жила. Вероятно, тот же холодок ощутил и Гончарик. Но он взял документы. Я спросил его: «Владимир Иванович, не побоитесь? Вы ведь понимаете, что этого вам он никогда не простит?» – «Нет, не побоюсь». Это ведь как тест: ты собираешься стать президентом, значит, должен уметь брать на себя ответственность за принятые решения и их последствия. Здесь нет времени долго обдумывать, топтаться на месте, прятаться за спины других. Решайся! Владимир Иванович решился. Как использовать эту бомбу – тоже было его вопросом.

Я знал, что Гончарик решил объявить о наличии такого материала публично. Из Москвы я позвонил пресс-секретарю нашего движения Александру Коктышу и сказал, что будет очень интересный материал и что он должен помочь штабу Гончарика собрать журналистов на пресс-конференцию. Народа действительно собралось много, были представлены практически и все российские телевизионные каналы (Коктыш хорошо справился с этим поручением).

Гончарик начал работу с материалами. Сегодня, как говорится, задним числом, можно оценить, сколь эффективной была его работа. Он переслал эти материалы президенту, и больше к ним не возвращался. Это было понятно: дело ведь очень страшное, и не каждый кандидат мог использовать их эффективно.

… Еще до получения этих материалов я встречался с Олегом Волчеком. От Волчека стало известно, что следователи Случек и Петрушкевич решили выехать на Запад. Причины выезда были весьма вескими: существовала реальная угроза их жизни. Они об этом потом все рассказали.

Почти одновременно на одной из московских квартир мы встретились с Божелко. Мы хорошо знали друг друга, он работал в Могилевском обкоме партии, поэтому лукавить или недоговаривать надобности ни у кого из нас не было. Встречались втроем: он, я и доверенное лицо, организовывавшее эту встречу. Олег, в основном, рассказывал. Сидели просто: орехи, виноград, немного вина – для согрева души… Если этот рассказ записать и прокрутить по городам и весям, кому-то в нашей Беларуси надо было бы задавиться. И люди, наконец, узнали бы, кто же на самом деле ими правит. Было много связанного с личными поступками президента, причем зачастую такого дерьма, что и вспоминать вслух не хочется. Об исчезнувших Олег Александрович рассказывал подробно, хотя, вероятно, и не все, что знал. Когда стало понятно, что следствие вплотную подошло к некоторым сотрудникам Совета Безопасности Беларуси, Лукашенко собрал у себя ряд руководителей следственных органов и, упрекая их, сказал фразу, адресованную Божелко: «Ты меня уже довел до истощения! Я ночами не сплю, пью горстями таблетки. Копаешь, копаешь, копаешь… Тебе что надо – чтобы гробы Захаренко и Гончара по Минску носили? Зачем тебе это надо? Ты ищи Диму Завадского! Ищи Диму. А ты все под меня копаешь, копаешь… Ищите Диму!»