Гарольд Лэмб - Кир Великий. Первый монарх

— Они вполне доброжелательны ко мне.

— Только не Митрадат. Другие потакают тебе, поскольку Камбис докучает им налогами. Но твой отец может умереть. Вот наступит этот день, и что ты станешь делать, чтобы сохранить преданность других? Помни, что на войне ты себе славы пока не добыл.

— Других? Каких других?

Кассандана ласково посмотрела на него и подняла палец:

— Во-первых, конечно, маспиев и марафиев, которые вместе с твоим составляют Три племени. Затем, во-вторых, как тебе известно лучше меня, семи других племен, к которым относятся германии из Соленой пустыни, разбойники марды, осмелившиеся назвать свое поселение Городом персов, — нет, я слышала, как греческие купцы называли его Персеполем, — и кочевой народ даев. Ты надеешься подчинить себе все десять племен?

Кир не думал об этом, и беспокойство жены его позабавило. Он посмеялся над ней, сказав, что очистит казну Парсагард и все раздаст вождям. Но Кассандана не нашла это забавным.

— Серебро доставляет удовольствие каждому вождю, — задумчиво признала она, — хотя вожди персидских племен всегда говорят, что дорожат славой больше, чем казной. Есть единственный способ получить доход и славу одновременно — завоевать дальние страны и покорить их народы. — Казалось, она это втолковывала огню в очаге. — Со времен наших предков, — продолжала она, — царская слава приходит от завоеваний.

В первый раз Кассандана произнесла древний оборот — «царская слава». Ее воспевали поэты в своих песнях об Ахемене. Веселости Кира как не бывало, он рассердился на ее настойчивость.

— Не имею понятия, что я буду делать, когда умрет Камбис, — отрывисто произнес он. — Узнаю, когда придет этот день.

На самом деле ему не удавалось строить планы и проводить их в жизнь. При необходимости он действовал инстинктивно. У него не было мысли жениться на Кассандане, пока он не взял ее за руку. Когда она родила ему сына, то перестала беспокоиться о товарищах Кира. Ребенок должен был перенять ее будущие замыслы. Его назвали Камбис, в честь царственного деда.

Эта встреча произошла, потому что Кир любил исследовать пещеры. Он без устали бродил вдоль русел рек и ручьев, поднимаясь в горы до самых высоких голых вершин. При этом он задерживался в пещерах, прятавшихся за соснами на таких высотах, где ветер останавливал рост деревьев, а охотники показывались редко, разве что преследуя горного козла. Здесь, рядом с питаемыми снегами потоками, он заметил за валунами отверстия. Они показались ему довольно естественными, пока Кир не заполз в одно из них и не оказался в пещере, стены которой были стесаны каменным кайлом. Пол был черен от угля, оставленного многочисленными кострами, а в углах валялись охапки камышей как остатки постелей. В нескольких из этих скрытых пещер Кир подобрал кремневые наконечники для копья. В некую прошлую эпоху, решил он, в этих пещерах прятались люди, постаравшиеся замаскировать вход. В Парсагардах никто не слышал о потайных пещерах. Но, рассказывая о своем открытии жене, Кир заметил, что молодые служанки-каспийки сосредоточенно прислушивались, пока он не закончил.

Если бы даже каспии знали тайну пещер, они бы все равно ничего ему не сказали.

Каспии были невежественными и слабыми людьми, первоначально обитавшими на огромном плоскогорье. В детстве Кир называл их «пожилым народом», а иногда — «земляным народом». Они копались в земле, как сурки, сажая семена, собирая урожай, делая из влажной глины горшки и даже складывая дома из сырцовых кирпичей, высушенных под горячим солнцем. Камбис пытался их убедить обжигать кирпичи на огне, ведь обожженные кирпичи выдерживали паводки и дожди, а сырцовые таяли при каждом сильном повышении уровня воды в реке. Он также заставлял их строить запруды из ивовых прутьев и камней, чтобы запасать воду на время засухи.

Каспии говорили на языке, не похожем на цивилизованные языки, у них, казалось, не было героических легенд, и в этом они также отличались от своих завоевателей-арийцев. Они были искусны скорее в воровстве, чем в сражениях и умении обращаться с благородным оружием; если на них нападали, они бежали из своих поселений в низинах, исчезая где-то в нагорных лесах. Поэтому, когда Кир обнаружил потайные пещеры, он решил, что наткнулся на убежище каспиев. Хотя эти пещеры не посещались людьми давно.

Обычно хозяева-персы мало общались с туземным населением, разве что какой-нибудь воин или охотник хотел позабавиться на ячменном поле с молоденькой деревенской девушкой. Огромная пропасть разделяла благородного арийца и низкого каспия. Иранцы, как стали называться арийцы с Персидского нагсрья, ездили на нисайских скакунах; у туземцев были лохматые пони, тяжести они носили на своих спинах; их кузнецы делали из драгоценных металлов, железа и бронзы оружие и лошадиную упряжь, а иранцы создавали более искусные вещи из мягких металлов, серебра и блестящей меди. Что касается одомашнивания животных, то победители разводили благородных молочных коров и другой рогатый скот, в то время как покоренные местные жители держали овец и черных коз, а их женщины ткали теплую одежду из длинной черной шерсти. Своих божеств каспии скрывали и для жертвоприношений уходили в леса. Хотя каспии не проникали в Парсагарды иначе как в качестве домашних рабов, Кир заметил, что их численность в грязных деревнях, где они жили, возрастает. Он сказал об этом Камбису, и тот лишь ответил, что это хорошо. Почему, спросил Кир, для немногих иранцев хорошо властвовать над многочисленными каспиями?

Тогда его отец в своей оракульской манере прищурился и произнес загадку:

— Благодаря каким пяти вещам мы, иранцы, живем?

Кир мог назвать более пяти вещей, но знал, что отец ожидал ответа не на предположение Кира, а на собственные мысли. Он вспомнил ответ из школьных уроков:

— Это — посевы зерна, инструменты для посева, вода, помогающая росту, прирученные животные, способствующие ему, и человеческий труд, собирающий урожай.

Камбис кивнул:

— Теперь задумайся. Из всех этих пяти вещей мы не обладаем ни одним, кроме семян, которые я припас, а каспии обладают всеми. Ты прекрасно знаешь, что они живут за счет земли, а мы живем за счет них, но что, ты думаешь, из этого вытекает? Они нас ненавидят и боятся. Я не могу изменить их отношение к нам, но, если они размножатся, у них будут многочисленные семьи, много рабочих рук и полные животы, тогда они будут меньше нас ненавидеть.

Кир вспомнил мудрое высказывание отца в то утро, когда они с Волькой отправились охотиться на горного козла. Скиф высмотрел одного выше линии лесов и захотел сбить его стрелой. Лишь скиф мог попытаться сделать такое, но и никто, кроме скифа, не смог бы добиться в этом успеха. Они ехали на деревенских пони, укрываясь за деревьями и наблюдая за утесом над головой. В таком месте могли обитать дэвы, эхом передразнивающие голоса людей, и оттого-то жители Парсагард редко осмеливались приближаться к священным вершинам. Вольку, родившегося в степях, не пугали горные божества. Вдруг сопровождавшие их мастифы, почуяв какой-то запах, выскочили вперед пони и быстро скрылись из виду.