Владимир Шигин - Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

Весной 1919 года бригада была отправлена на фронт и воевала на реках Кама и Белая. Однако и без старых матросов дух морских стрелков был не слишком высок.

В мае морские стрелки вместе с белочехами участвовали в десанте на левый берег реки Белой. Попав в тяжелую ситуацию, морские стрелки не проявили должной выдержки и начали отступление, которое быстро переросло в самое настоящее бегство. Из сообщения командира 27-й дивизии командарму М. Н. Тухачевскому: «Доношу, как это установлено, о полном разгроме живых сил противника, высадившегося на левом берегу Белой. Количество пленных около 300 человек. В районе Исмаилова бродят потерявшие связь со своими батальонами морские стрелки. Оставлено много имущества. Часть артиллерии свалена в реку…»

Сдача морских стрелков продолжалась еще несколько дней. Вчерашние деревенские парни выходили к красным дозорам со словами: «Дяденьки, где тут в плен сдаются?» Всего в плен попало более 700 морских стрелков и только два офицера… При этом историки отмечают, что все, кто не хотел сдаваться, вполне могли отступить, но большинство все же предпочло перейти к красным.

Отметим, что все сдавшиеся в плен морские стрелки тут же вступили в 51-ю дивизию В. К. Блюхера, в состав которой к этому времени уже входили и матросы Северного экспедиционного отряда. Думается, что старые матросы быстро научили бывших морских стрелков уму-разуму. Впоследствии бывшие морские стрелки успешно воевали в составе дивизии В. К. Блюхера в районе Тобола. Там они неожиданно столкнулись со своими бывшими сослуживцами – дивизией морских стрелков Колчака. При этом боевой дух красных «морских стрелков» был намного выше, чем у их бывших белых коллег, что и определило результаты боев. Впоследствии бывшие морские стрелки в составе все той же 51-й дивизии отважно сражались при штурме Перекопа в ноябре 1920 года.

Что касается разбитой на реке Белой колчаковской бригады морских стрелков, то в июне 1919 года на базе ее остатков была сформирована уже целая дивизия морских стрелков. Что касается дисциплины у морских стрелков, то она по-прежнему откровенно хромала. Воевать они практически не умели и не хотели, но в тылу уже изображали из себя настоящих братишек, стремясь при случае иметь настоящий «революционный вид». А от «революционного матросского вида», как известно, недалеко и до реальной матросской революционности. Поэтому в приказе от 29 августа 1919 года Г. К. Старк писал: «Предлагаю командирам частей дивизии обратить самое серьезное внимание на усвоение стрелками правил отдания чести на одиночную выправку и вообще на наружность стрелков: строго следить, чтобы у всех были погоны и кокарды» Из другого приказа Г. К. Старка: «…Стрелкам обязательно надеть погоны в кратчайший срок. Без погон из казармы не увольнять и в наряды не назначать».

Оговоримся, что никакой особой надобности для формирования морской дивизии не было. Была лишь любовь Верховного правителя России А. В. Колчака к родному флоту и его желание иметь под рукой лично преданное ему (как он полагал) морское соединение, укомплектованное моряками и возглавляемое морскими начальниками. Морских офицеров для комплектации дивизии вполне хватало, а вот с рядовым составом опять возникли большие проблемы. При формировании дивизии в Новониколаевске (ныне Новосибирск) омский военный начальник пытался всучить контр-адмиралу Г. К. Старку несколько десятков, призванных по мобилизации старых матросов. При этом омский начальник, понимая всю сложность ситуации с матросами, советовал Старку использовать их хотя бы для хозяйственных работ. Однако, оглядев прибывшее пополнение, Старк немедленно вернул всех матросов в Омск, официально заявив: «Бывшие матросы – элемент вредный, а для использования их, как рабочей дружины, потребуется особый наряд солдат на охрану». Это значило, что, по мнению контр-адмирала, использовать мобилизованных матросов даже в рабочей команде можно было исключительно в режиме арестантов под вооруженным конвоем, и никак иначе!

Поэтому дивизия формировалась обычными солдатами-призывниками из Красноярска и Владивостока. Однако несколько матросов в ее составе все же оказались. Причем они сразу же повели себя так, как и должны были вести себя настоящие революционные матросы. Уже 29 марта за советскую пропаганду и призывы к мятежу был арестован и расстрелян стрелок 2-го батальона матрос Милишкевич, причем данный случай был не единичен.

Весной – летом 1919 года, после отступления от Перми, дивизия неудачно участвовала в боях с красными. Разбитая 6 июля под Верхнечусовскими Городками, она потеряла только пленными и перебежчиками 2000 солдат – в основном мобилизованных уфимских татар. Большая часть вооружения и снабжения тоже досталась красным. Несколько десятков британских пулеметов даже не успели достать из ящиков. При этом в конце декабря 1918 года морских стрелков более успешно использовали для подавления восстания в Красноярске. Ну, а затем, во время всеобщего отступления колчаковских армий, в январе 1920 года, в том же Красноярске, один из полков дивизии принял самое активное участие в большевистском восстании и в полном составе перешел на сторону красных. «Они потеряли веру и были разочарованы в белом движении, и хотели сохранить свою жизнь», – констатирует исторический документ. Вместе с морскими стрелками перешел на сторону красных и отряд гидроавиации.

Во время отступления осенью 1919 – зимой 1920 годов остатки морской дивизии находились в арьергарде, влившись в колонны генерал-лейтенанта В. О. Каппеля, и прошли с его войсками весь Сибирский ледовый поход. Отступление было крайне тяжелым. Многие в ходе него погибли, разбежались, остались в госпиталях (особенно много морских стрелков осталось в госпиталях Читы). До Байкала в конце февраля 1920 года из четырех тысяч дошли только 300 морских стрелков. На этом дивизия прекратила свое существование.

Добравшиеся до Владивостока полторы сотни морских стрелков сведены в отдельную роту морских стрелков, которая стала личной гвардией командующего Сибирской флотилией контр-адмирала Г. К. Старка и председателя Временного Приамурского правительства С. Д. Меркулова. При этом оставшиеся морские стрелки (в большей своей части вчерашние гимназисты) были переодеты в матросскую форму – бушлаты, брюки и сапоги. На их бескозырках теперь значилось: «Сибирская флотилия».

В июне 1922 года морские стрелки участвовали в военно-политическом перевороте во Владивостоке и приведении к власти контр-адмирала Г. К. Старка. Морские стрелки Старка поддерживали порядок в городе. Впоследствии некоторая часть морских стрелков ушла на кораблях Сибирской флотилии в эмиграцию, остальные разошлись по домам.