Владимир Шигин - Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

В октябре 1918 года в Пятигорске местной ЧК была проведена массовая казнь заложников из числа бывших генералов и представителей буржуазии. Среди казненных были известные генералы Н. В. Рузский и Р. Д. Радко-Дмитриев, член Государственного совета князь Н. П. Урусов, бывший начальник Морского генерального штаба контр-адмирал гр. А. П. Капнист. Всего казнено было около ста человек. При этом роль палачей выполняли матросы из некого «карательного отряда, состоявшего из конных матросов и называвшегося «батальоном смерти» (так значится в материалах расследования). Именно они конвоировали заложников к месту казни, избивали и нагайками, а потом и убивали их шашками.

Из акта расследования: «…Началась рубка. Рубили над ямой, шагах в пяти от нее. Первым убили старика небольшого роста. Он, вероятно, был слеповат и спрашивал, куда ему идти к яме. Палачи приказывали своим жертвам становиться на колени и вытягивать шеи. Вслед за этим наносились удары шашками. Палачи были неумелые и не могли убивать с одного взмаха. Каждого заложника ударяли раз по пять, а то и больше. Некоторые стонали, но большинство умирало молча…» Генерала Н. В. Рузского зарезал кинжалом лично председатель Пятигорской ЧК Г. А. Атарбеков.

Из акта расследования: «Казнь неповинных ни в чем людей представляла собою столь жуткое зрелище, что два палача-красноармейца отказались исполнять свои гнусные обязанности. Старший команды отправил их к кладбищенским воротам. Один из этих красноармейцев, казак, рассказывал впоследствии подробности казни. «Ну, и негодяи, – начал он свой рассказ, – натешились. Рубили сначала руки, ноги, а потом уже голову. Да еще перед рубкой начальник отряда нещадно бил их резиновой плеткой… Умерщвление первых пятнадцати заложников длилось больше часу… Ни разговоров, ни стонов слышно не было. До слуха… доносился лишь хруст костей. Во время этой рубки Обрезова (свидетель, давший впоследствии показания . – В.Ш. ) за чем-то позвали. Подходя к месту казни, он услыхал, что один из казнимых, которого как раз рубили в то время, заругался и стал требовать, чтобы его лучше рубили. «Раз рубишь – так руби», – воскликнул он. Палач, по-видимому, неопытный, остервенился и, приговаривая: «Мало тебе, так на же!» – стал наносить несчастному удар за ударом. Во всяком случае, этот заложник получил не менее десяти ударов. Палач добил его уже лежачего. Только один матрос рубил умело, и обреченные просили его, чтобы он, а не кто-нибудь иной, нанес им смертельный удар… Наутро могильщики засыпали могилы… Вокруг могил стояли лужи крови. Кое-где лежали осколки человеческих костей. Ближайшие к месту казни кресты и надгробные памятники были обагрены кровью и обрызганы мозгом. Земля на значительном протяжении была настолько пропитана кровью, что когда один из красноармейцев, вероятно пришедший проконтролировать, как это полагалось у большевиков, работу своих товарищей, ступил на дорогу, прилегающую около одной из могил, то из-под ног его брызнула кровь, и он по щиколотку погряз в кровавой гуще…»

Заметный след в истории ВЧК – ОГПУ – НКВД оставил бывший матрос Г. А. Лупекин (Новиков). Украинец, образование один класс приходской школы. Свою морскую биографию начал в 1917 году подручным слесаря в Кронштадтском порту, затем юнгой на крейсере «Олег», слесарем на землечерпалке «Венеция». Затем был направлен в Днепровскую флотилию, где служил пулеметчиком на канонерских лодках «Ленин» и «Грозный. Затем как наименее ценный кадр был списан в десант. Участвовал в нескольких десантах. В начале 1920 года был отправлен на укомплектование Морской десантной дивизии, участвовал в печально известном мариупольском десанте. После этого Г. А. Лупекин «отличился» в массовых расстрелах в Крыму и уже как перспективный кадр взят на службу в ВЧК. В 1926–1928 годах заместитель начальника Акмолинского губотдела ГПУ, затем начальник информационного отдела ОГПУ по Казахстану, начальник учетно-осведомительного отдела ОГПУ по Сибкраю и Запсибкраю, начальник Секретно-политического отдела ОГПУ по Запсибкраю. Активно участвовал в репрессиях против крестьянства. В 1932–1934 годах Г. А. Лупекин – начальник Экономического отдела ОГПУ по Белорусской ССР, в 1934–1937 годах – заместитель начальника УНКВД по Курской области, начальник УНКВД по Ленинградской области, нарком внутренних дел Башкирской АССР. С апреля 1937 по январь 1938 года Г. А. Лупекин – начальник УНКВД по Востсибкраю – Иркутской области. На этой должности Г. А. Лупекин развернул энергичную деятельность по выявлению «врагов народа». За «героизм в искоренении врагов народа» был удостоен ордена Ленина. С января 1938 года Г. А. Лупекин – начальник УНКВД по Ростовской области. Ему присваивается звание старшего майора госбезопасности, что соответствовало воинскому званию комдива (генерал-майора). Г. А. Лупекин являлся одним из особо приближенных к уже известному нам Л. М. Заковскому, также выходцу из матросов. Данный факт показывает, что даже десятилетие спустя бывшие матросы в системе НКВД сохранили свою корпоративность.

Арестован в июле 1938-го и в январе 1940 года приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР как участник антисоветской заговорщической организации в НКВД к расстрелу. За грубые нарушения законности в период работы в органах НКВД в пересмотре его дела и реабилитации отказано.

Известно, что Екатеринбургской ЧК руководил в годы Гражданской войны бывший матрос с черноморского линкора «Император Александр III» П. Хохряков. Он являлся одним из главных организаторов расстрела царской семьи. Он же лично утопил в реке Тобол известного на Урале священника Гермогена. При эвакуации красных из города П. Хохряков был застрелен из засады неизвестным мстителем.

Сибирскую ЧК некоторое время в Гражданскую войну возглавлял матрос П. Д. Старостин, принадлежавший к старшему поколению революционных матросов. Участник Севастопольского восстания 1905 года. С 1906 года П. Д. Старостин отбывал 20-летнюю каторгу, затем бежал, ограбил почту, был снова осужден и вышел на свободу по амнистии 1917 года. В начале 1920 года он заведовал домами принудработ в Новониколаевске. Помимо Старостина, в Перми оставил по себе память и матрос-балтиец Омельченко. Он прибыл в город для проведения красного террора с мандатом и отрядом в три десятка матросов. Порой матросы-чекисты выполняли и предельно опасные задания. Так, бывший черноморский братишка-матрос Афанасий Келеберда, бандитствовавший на Украине, был застрелен в спину своим соратником матросом Дынькой, внедренным в его банду Полтавской ЧК.

Среди работавших в ВЧК откровенных матросов-уголовников необходимо отметить черноморского матроса Г. Ворожцов (Воробцов), еще до революции попавшего за грабежи на каторгу. Освобожденный как жертва царизма он в 1918 году оказался начальником Сарапульской ЧК на Урале. При этом большинство сотрудников Сарапульской ЧК составляли друзья Ворожцова – матросы Черноморского флота. Считается, что именно Г. Ворожцов первым опробовал метод массового затопления заложников на баржах и лично по ночам пьяный являлся для расстрелов в чекистскую тюрьму. Известно о расстреле матросами Сарапульской ЧК кожевенного заводчика Давида Ущеренко и двух его сыновей по доносу собственных рабочих. Спустя некоторое время Ворожцов был снят с должности «за полную утрату дисциплины и пьянство». После этого он покаялся и был отправлен руководить ЧК в пермском пригороде Мотовилихе, где продолжил свои загулы. Во время боев за Пермь в конце 1918 года Ворожцов был убит.