Людмила Ивонина - Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик

Поражения обострили внутреннюю ситуацию в Британии. В сентябре 1707 года Роберт Харли заявил: «Англия так погрязла в войне, что с готовностью отвергнет добрый мир». Мальборо, уже готовившийся вступить в схватку с Харли, месяцем раньше заметил Саре: «Нет человека, более желающего мира, чем я… Я буду всегда предан короне, но если Харли попадет на место Годолфина, я скорее отдам жизнь, чем буду убеждать лорда Сиднея продолжать служить королеве. Это я пишу только для тебя». В зимний парламентский период 1707/1708 года Мальборо и виги выдержали настоящую битву с лидерами тори Харли и Сент-Джоном.

По инициативе вигов Годолфин предложил включить в состав Тайного совета зятя Мальборо графа Сандерленда, бывшего с декабря 1706 года государственным секретарем Южного департамента. Королева воспротивилась, ибо помнила, как Сандерленд утверждал, что «самая плохая республика лучше, чем хорошая монархия». Но тут в бой ринулась Сара, которая едва ли не требовала назначить Сандерленда — казалось, она забыла, что имеет дело с королевой! В августе 1707 года Сара писала Анне: «Вы похожи на людей, которые ничего не читают, кроме одной книги, и вы, возможно, не можете ни о чем судить… Вы должны опираться на информацию о событиях и суждения других… и я сожалею, что вы имеете столь незначительное мнение о тех, кто ведет Ваше Величество сквозь несчастья и не преследует иного интереса, кроме вашего…» Герцогиня не осталась в стороне и от памфлетной борьбы. Ее секретарем был выпускник Оксфорда и член парламента Артур Мейнваринг, который редактировал и писал статьи для виге кого журнала «Медли». В своих работах он излагал соображения по актуальным вопросам, во многом навеянным беседами и перепиской с Сарой. Весной 1708 года он обсуждал с герцогиней тактику предвыборной агитации. Сетуя по поводу того, сколько «бумажной артиллерии» используется против вигов, Артур соглашался с Сарой, что пришло время дать ответный залп.

В 1709 году они вместе написали и анонимно издали книгу, в которой уверяли читателей, что тори, выступая за скорый мир с Францией, сами превратились во французов, и потому их больше не следует допускать к власти. Это сочинение представляло собой диалог между мадам де Ментенон и миссис Мэшем, в ходе которого некоронованная королева Франции благодарит Абигайль за хорошую службу Людовику XIV.

Мейнварингу, как и Саре, самомнения было не занимать. Он, например, позволял себе в переписке с герцогиней давать советы Мальборо: «С тех пор, как одна партия (то есть тори. — Л. И. ) так упорна, всегда необходимо иметь друзей в другой партии и удерживать то, что Его Светлость уже имеет. Положение Милорда герцога изменилось с тех пор, как «честнейший» мистер Харли наступает ему на пятки». Любопытна еще одна его ремарка: «Все министры не могут дождаться конца фарса «Харлекин и Абигайль»». Сара запустила эту шутку в обиход.

Неудивительно, что Анна обиделась на нее. Весной 1708 года Сара отправилась в Вудсток наблюдать за строительством Бленхайма и написала королеве перед отъездом: «Виги — ваши самые преданные друзья, и в моих интересах не советовать вам плохих людей…» Анна ей отвечала: «Я не удивлена, что вы болезненно реагируете на выражение «Мэшем и я», похожее на «Стини и я», употреблявшееся королем Яковом I, когда он имел в виду себя и герцога Бекингема…»

В конфликт, связанный с назначением, а точнее неназначением Сандерленда, был втянут и Джон. Он не одобрял кандидатуру Сандерленда, поскольку хотел сохранить в Тайном совете баланс между тори и вигами, а зять, на его взгляд, был слишком ретив. Но мнение Годолфина перевесило, и в конце концов герцог тоже стал просить Анну принять кандидатуру Сандерленда. Это сыграло свою роль. Анна отступила, и в декабре 1708 года Сандерленд вошел в Тайный совет.

Трудно сказать, произошло бы это, если бы в это время общество не было бы взбудоражено информацией о связях Харли с французским шпионом. 31 декабря 1707 года в резиденции Харли неожиданно был арестован один из его секретарей Уильям Грегг. Он не стал запираться и сразу же сознался в шпионаже в пользу Франции.

Харли предоставил Греггу, шотландцу по происхождению, место в своем министерстве из-за прекрасного знания французского языка. Ему был поручен просмотр писем пленных французских офицеров. Но у Грегга имелся один недостаток: он любил пожить на широкую ногу и наделал долгов. На этот крючок его поймали французские агенты, и вскоре он стал торговать английскими секретами.

Харли доверял подчиненным. В комнату, где работал Грегг, приносили переписку Министерства с другими государствами. Это раскрывало перед ним широкие возможности. Так, он скопировал меморандум Харли о размерах голландского участия в войне и передал французам копию письма королевы Анны императору с просьбой направить Евгения Савойского в Испанию, отметив те абзацы в тексте, которые были добавлены Харли и дополнены Годолфином. Свои донесения Грегг вкладывал в мешки с письмами пленных французов.

Когда об утечке информации стало известно, мешки из очередной партии были вскрыты, и Грегг был разоблачен. Тут же выяснилось, что он уже имел дело с судом в 1697 году, когда был арестован по обвинению в подлогах и фальшивомонетничестве. Его жена, ожидавшая тогда ребенка, взяла вину на себя. Бедная женщина приняла кару, которую обрушивал беспощадный закон на уличенных в таких преступлениях людей, — ей сожгли руку. Так что Харли в любом случае можно было обвинить в том, что он взял на службу человека с сомнительным прошлым. И таковым был не только Грегг. Как раз в это время в руки властей попались два контрабандиста, которых министр использовал как агентов, собиравших для него информацию в Кале. Контрабандисты оказались шпионами-двойниками и параллельно добывали сведения для французских пиратов о датах отплытия английских конвоев.

Комиссия палаты лордов, состоявшая преимущественно из противников Харли, усердно добивалась от Грегга признания, что он действовал по приказу своего начальника. За это ему обещали пожизненную пенсию в 200 фунтов, но шотландец твердил, что только «дьявол и нужда были его подстрекателями». Возможно, Грегг не хотел отягощать совесть еще одним предательством. Лорды пытались соблазнить деньгами и двух других агентов Харли. Однако и контрабандисты стояли на своем — они тайно привозили в Кале шерсть и доставляли обратным рейсом бренди. Сведения, которые они поставляли, просто слухи.

Таким образом, комиссии ничего доказать не удалось. Поглазеть на казнь Грегга сбежалась огромная толпа. Осужденному даже у виселицы предлагали последний шанс на спасение, но ничего нового он не сказал. Харли тем не менее пришлось уйти с поста госсекретаря Северного департамента. Этот пост занял виг Генри Бойл.