Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Не откажите прилагаемые при сем объявления передать Альфреду Владимировичу и другим Вашим Друзьям, может быть они заинтересуются и придут послушать интересное сообщение о событиях в России.

Крепко жму Вашу руку и прошу принять выражение моей старой дружбы.

Ваш.

Русский язык, машинопись.

Берлин, 27 марта 1933

Дорогой Арно Густавович.

Отъезжая, обращаюсь к Вам с маленькой просьбой. Как Вы знаете, последние три месяца Шабельский получал небольшую поддержку в размере ста марок в месяц от Зиверта. 1 марта Зиверт был не в состоянии уже уплатить Шабельскому эту сумму и с трудом выдал ему лишь сорок марок. Заплатив за квартиру и телефонные разговоры, Шабельский очутился без гроша. Между тем время горячее, а у него даже нет на трамвайный билет. Я со своей стороны нахожусь, как Вы знаете, в самом затруднительном материальном положении, и у меня хватит лишь на то, чтобы доехать в третьем классе до дому.

Поэтому я очень прошу Вас, дорогой Арно Густавович, устроить Шабельскому какое-нибудь платное место, которое оставляло однако ему достаточное время, чтобы заниматься важными делами. Какое это будет место в смысле социальном — Шабельскому безразлично, хотя бы привратником. С почтой, разъездами и телефонами у него выходит расходов до 150 марок. Может быть в Вашей редакции можно что устроить или в партии. Если он останется без поддержки, ему будет совершенно невозможно выполнять весьма важные возложенные на него поручения, что по моему глубокому убеждению нанесет вред не только нашему, но и Вашему делу.

Прошу передать мой сердечный привет Вашей Супруге и принять сердечную благодарность за Вашу постоянную дружбу и милое ко мне отношение.

Теперь мне придется сосредоточить все мое внимание на добытие средств для существования моей семьи, так как дела жены за последнюю пару месяцев неважны, и мне придется пытаться заполнить недочеты. Вследствие этого я не знаю, когда опять удастся побывать в Берлине о чем я весьма сожалею, ибо время интересное и весьма важное. Но выше головы не прыгнешь, и приходится примириться с непреодолимой действительностью.

Дружески жму руку.

Ваш [подпись]

Русский язык, машинопись.

СТРОГО ДОВЕРИТЕЛЬНО

Берлин, 4 апреля 1933

Дорогой Арно Густавович.

Сегодня из нескольких мест мне опять дано знать о общем убеждении в Берлине, что Ваша партия поддерживает Р.О.Н.Д. как называется организация Лихингера — Дмитриева — Сиянко — Харламова [739] Личность не установлена. — Коноплина [740] Коноплин Иван (1894–1953), литератор, журналист, агент советской разведки. Участвовал в Первой мировой войне, во время Гражданской войны служил в Западной Добровольческой армии, о чем оставил воспоминания, озаглавленные «Бермондтовщина». В 1930 г. исключен из Союза русских литераторов и журналистов в Германии по обвинению в контакте с советскими кругами. В конце марта 1933 г. арестован (см.: «Возрождение», № 2856 от 28.03.1933) и выслан из Германии. Жил в Греции, после Второй мировой войны вернулся в Советский Союз, где был арестован. Умер в лагере в Абези. — Позднякова [741] Личность не установлена. . Все это одна компания.

Мало того, мне еще сообщено (Меншелем), что к нему поступили следующие сведения:

Под псевдонимом ВЕДОВ Дмитриев вместе с ПОЗДНЯКОВЫМ по поручению ГПУ принимали участие в 1925 году в организации известного взрыва Собора в Софии, после которого тотчас смылись из Болгарии. Данные о том в болгарской полиции, которая этих лиц разыскивала, и она, конечно, предоставит их по требованию германских властей.

Под псевдонимом НИКОЛАЕВ Дмитриев позже был арестован и сидел в тюрьме по данному делу в Италии. Очевидно, это дает повод теперь Дмитриеву утверждать, что таинственный центр их организации известен лично Муссолини и находится под его покровительством.

Сиянко числится в числе сексотов ГПУ и бывает со свиданиями на Унтер-ден-Линден, 7 [742] Адрес советского полпредства. . Вероятно через него держится связь.

По городу говорят, что Дмитриев под тайной сообщает, что Альфред Вольдемарович через своего ближайшего родственника Лихингера, живущего у его родственницы, знает все их действия и негласно поддерживает начинание, а ферлаг [743] От нем. Verlag — издательство. их партии якобы поручено организовать Вам вместе с Лихингером. Где я это слышу — опровергаю, что, насколько я осведомлен, этого нет. Сегодня, например, буду в «Оккульте» и опровергну «поддержку» Вашей партии Р.О.Н.Д. у Баронессе Кнорринг [744] Вероятно, баронесса Елизавета Кнорринг, урожд. Бенуа (1897–1989). , от которой тоже слышал это вчера.

Сведения эти сообщены мною еще Г.И. Зиверту. Если он Вам их передаст, не говорите, что знаете уже от меня. Думаю, что я не забегаю [вперед], ибо считаю своим догом предупредить Вас о могущих выйти неприятностях.

Строго между нами: завтра в 10 час. по этому поводу я буду говорить с Оберстом Ольденбургом [745] Ольденбург Эберхард фон (1882 — после 1940), участник капповского путча, личный референт Леветцова в 1933–35 гг. (личным референтом адмирала Леветцова [746] Бискупский был лично знаком с Леветцовым с 1928 г. ). Сегодня мы уже созвонились.

Если бы Вы только знали, как трудно быть без нашего Друга. Откровенно сознаюсь, что в том, где он разбирается в несколько минут и дает точное направление и требуемое указание, у меня прямо иногда заходит ум за разум. Без него страшно боюсь сделать какую-нибудь ошибку, и если Бог пока миловал, то только благодаря его советам. Думаю, что и другие из нас скажут то же самое, если положить руку на сердце. Как там ни говори, а Друг наш — душа всего, и без его участия дело идет все же слабо. За шесть недель его пребывания в Берлине сделано, пожалуй, больше, чем за шесть лет.

Сегодня был у меня Лихачев. Принес мне циркулярные обращения Союза Младороссов, которые я считаю необходимым переслать Вам, хотя об этом с нами разговора не было. Хоть я и не состою в их рядах, но считаю их единственно активной и порядочной русской организацией, у которой все чисто и определенно, и которая состоит не из старых пердунов, своей дряблостью приложивших руку к победе интернационала в России, а молодые талантливые и энергичные силы, ради идеи готовые на все. Это меня подкупает, они мне по душе, несмотря на некоторое различие во взглядах. Особенно мне симпатичен из них Лихачев, всегда мертвой хваткой берущий самую суть дела и понимающий мысль с полуслова. Пишу отнюдь не по чьему заданию — и вообще задания для меня не существует, если это противоречит моему внутреннему убеждению — но по глубокому чутью.