Алпо Юнтунен - Свеаборг: страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918

Военная мощь крепости в течение столетия изменялась в зависимости от развития мировой политики, перемен стратегического характера и состояния могущества самой России. В первые десятилетия российского правления она определялась боевой мощью флота и орудий, расположенных на прибрежных островах. Крымская война выявила хорошие оборонительные возможности минных заграждений. Обновленная после войны артиллерия могла использоваться, хотя и не повсеместно, и в целях обороны. Российские стратеги опасались, что новая Германия объединится со старыми западными противниками России, однако политика Вильгельма II изменила расстановку сил в мировой политике в целом. Франция и Великобритания стали друзьями и союзницами России. Это устранило существовавшую несколько десятилетий угрозу повторного нападения Англии на Свеаборг. Однако угроза со стороны Германии постоянно нарастала. Остроты этому вопросу добавляло превращение движения за национальное самоопределение Финляндии в открытое противостояние славянофилов и германофилов. И Свеаборг стал центром этого противостояния. Активная деятельность сторонников ориентации на Швецию только укрепляла сомнения российских властей в лояльности финнов. И хотя финны заявляли о своем желании быть и оставаться финнами, сама их принадлежность к германо-шведской культуре в России считалась фактором, определяющим их ненадежность. Поэтому Россия наращивала военное присутствие в Финляндии, укрепляя отношения зависимости княжества от империи. Укреп ление боевой мощи Свеаборга осуществлялось как против внешней угрозы, так и против финского национализма.

Противоборство между великими державами и ограниченные возможности политического, экономического и технического характера диктовали России принятие оборонительной доктрины ведения морских сражений. Основным ее элементом становилась береговая оборона. Свеаборг стал главным элементом этой системы обороны в Финском заливе. Его неприступность обеспечивалась мерами комплексного характера. Тяжелая артиллерия, минные заграждения на подходах к крепости и современный прибрежный флот превращали Свеаборг в мощную военно-морскую базу. Многочисленные острова Финского залива являлись превосходным оперативным пространством для минных заградителей и торпедных катеров.

В годы Первой мировой войны крепость достигла пика своего развития, она в полной мере выполнила свое предназначение бастиона, обеспечившего защиту Петербурга и Гельсингфорса. В отношении последнего Свеаборг, кроме того, являлся и своего рода элементом умиротворения. Германия хорошо понимала силу Свеаборга, поэтому даже не предпринимала попыток нападения на побережье Финляндии. Швеция также имела представление о мощной береговой обороне Финляндии и о невозможности угрожать России через территорию Финляндии. Большинство населения Гельсингфорса понимало, что во время Первой мировой войны Свеаборг спас город от уничтожения.

Сбылось предсказание финского поэта Й.Л. Рунеберга, изложенное им еще в 1848 г. в стихотворении «Свеаборг», в первой части его книги стихов «Рассказы прапорщика Столя»:

Однако революция в России, приход к власти большевиков, анархия изменили настроения жителей Гельсингфорса. Занявшие город немецкие войска они встречали как освободителей и гарантов независимости.

Блестящая стратегия и умелая тактика обеспечили России возможность приобрести в свою собственность самую мощную морскую крепость на Балтике. Это произошло 3 мая 1808 г. Ровно через 110 лет Свеаборг без боя перешел в руки новых хозяев. Его жизнь в качестве бастиона Российской империи на Балтийском море завершилась.

Россия на протяжении 110 лет обеспечивала содержание Свеаборга, руководствуясь при этом своими стратегическими интересами. В результате перехода крепости в собственность Финляндии страна получила в свое распоряжение самую мощную военно-морскую базу на Балтике. Ее стратегическое значение начали понимать только с началом военного сотрудничества с Эстонией {513} 513 Leskinen J. Vaiettu Suomen silta. Suomen ja Viron salainen sotilaallinen yhteistominta Neuvostoliiton varalta vuosina 1930–1939. Helsinki, 1997, 239–260. .

Для России утрата Свеаборга была частью ее общего поражения на Балтике, в результате морская стратегия страны была вынужденно пересмотрена. В качестве главной задачи сохранилось, однако, обеспечение безопасности Петрограда — Ленинграда. Этого удалось добиться в 1940 г., когда Эстония вошла в состав СССР, а у Финляндии был взят в аренду полуостров Ханко. Советские стратеги по-прежнему считали Свеаборг более важным с точки зрения его стратегического веса. Поэтому на переговорах о мире в 1944 г. они настаивали на его передаче СССР для размещения там военно-морской базы. Однако эти требования были отвергнуты финнами. В результате СССР удовлетворился размещением своей базы в Порккала. Действуя оттуда и с побережья Эстонии, Советский Союз имел возможность перекрыть Финский залив, как это предусматривалось при сооружении Морской крепости Императора Петра Великого {514} 514 Mikola K., Lappalainen M., Niska J.A. 1994, 39–40; Rentola K. 2001, 51. .

(от редакции)

В период, описываемый в книге, Финский залив, Рижский залив, восточное побережье Ботнического залива входили в состав Российской империи. Поэтому в документах, на картах, в воспоминаниях, созданных в XIX — начале XX вв., а также в исторических трудах на русском языке, посвященных этому периоду, используются те наименования населенных пунктов, островов, местностей, которые были приняты в Российской империи. После обретения независимости Финляндией, а позднее Эстонией и Латвией, расположенных на берегах восточной части Балтийского моря, значительная часть географических наименований была изменена. В оригинальном финском издании книги большая часть названий приводится в современном финском написании, что удобно для финского читателя. Лишь в приложении к финскому изданию приводится неполный список русских наименований островов цитадели Свеаборга. При подготовке русского издания в соответствии с принципом историзма и с согласия автора было решено в основном использовать то написание географических названий, которое было принято в Российской империи и употребляется в исторической литературе на русском языке. Определенную сложность представляет то, что Россией на Балтике была унаследована (в русской транслитерации) преимущественно шведская топонимика (применительно к Финляндии) и немецкая (применительно к Прибалтийским провинциям Российской империи — Лифляндии и Эстляндии) с некоторым включением финской, эстонской и латышской топонимики. В результате в российских государственных и военных документах XIX в. и на картах отмечается неустойчивое (изменчивое) написание значительной части названий. В настоящем издании использовались те варианты написания основных географических названий, которые являлись преобладающими в XIX в.