Леонид Млечин - Гитлер против Сталина

К строительству высшей партшколы приступили через год после прихода нацистов к власти. Она предназначалась для молодых партийных активистов. Прежде всего они должны были осознать превосходство германской нации и необходимость расширения жизненного пространства на Восток.

Критерии отбора?

«Люди лучшей германской крови с несгибаемым немецким характером. Для них характерна биологическая жизненная активность и несравненный энтузиазм. Они исполнены фанатической готовности к труду на благо родины и народного единства».

Возраст от 25 до 30 лет. Стаж партийной работы, безукоризненное арийское происхождение, хорошая физическая подготовка — очкариков не принимали. Охотно брали выходцев из низов. Отсутствие образования недостатком не считалось. Предпочитали женатых. Руководитель политического отдела ЦК партии Роберт Лей считал, что, если мужчина до двадцати пяти не женился, он страдает нерешительностью и не годится для работы в партийном аппарате.

Роберт Лей обещал: «Получивший образование в этих школах станет политически закаленным, бескомпромиссным борцом за торжество национального социализма. Он фанатично верит в наши идеи и станет образцом для всего народа».

Может показаться странным, но большую часть учебного времени слушатели школы в Фогельзанге занимались спортом — фехтованием, верховой ездой, воздухоплаванием. Но, во–первых, в нацистском государстве спорт важнее всего. Во–вторых, воспитывалось ощущение принадлежности к высшему обществу. Ведь это же элита партии. Им править рейхом, а потом и всем миром.

В книге «Майн кампф» Гитлер много рассуждал о роли спорта: «Если бы все наши образованные слои в свое время, все поголовно, занимались боксом, то немецкая революция 1918 года, организованная сутенерами, дезертирами и прочим сбродом, никогда бы не стала возможной» .

На спортивные сооружения бюджетных денег не пожалели. Руководитель школы читал лекции о расовой чистоте и выживании сильнейших. Он говорил:

— Нам нужны сильные и здоровые, нам не нужны больные. И нам нужно избавиться от сочувствия к ним, вообще отказаться от чувствительности.

И отбросить всех, кто стоит у нас на пути.

Разумеется, были и занятия: утром лекции, после обеда семинары. В преподавании упор делался на геополитику и расовую теорию. Смысл состоял в том, чтобы создать в молодых людях мировоззрение, которое бы позволило без зазрения совести убивать людей, которых сочтут ненужными или недостойными. Слушателей убеждали в том, что залог их будущих побед — моральное и культурное превосходство немцев над любыми врагами.

В Фогельзанге собрали обширную библиотеку с трудами по изучаемым предметам. Только никто там слушателей не видел. Многие из них испытывали большие трудности, сидя в аудитории. Настолько низкий был культурный и образовательный уровень партийных секретарей, что многие просто не понимали, что им читают на лекциях.

Зато те, кто принимал эту идеологию, делали стремительную карьеру в Третьем рейхе. Молодые нацисты с завистью следили за успешным восхождением на вершину власти Райнхардта Гейдриха, начальника главного управления имперской безопасности, которому подчинялись спецслужбы Третьего рейха.

Отец Гейдриха был музыкантом и прочил мальчику ту же будущность. Но к удивлению родителей юноша пожелал поступить на флот, от которого после Первой мировой мало что осталось. В 1922 году он прибыл для прохождения службы на старый учебный крейсер «Берлин». Старшим помощником капитана служил будущий начальник абвера (военная разведка и контрразведка) Вильгельм Канарис.

В германском офицерском корпусе Канарисы считались не вполне своими. Среди его предков были итальянцы, и в нем ощущалась латинская утонченность, чуждая пруссакам. Канарис успел заразить кадета Гейдриха романтикой разведки, о чем впоследствии сильно пожалеет. Гейдрих играл на скрипке, по воскресеньям Канарисы приглашали его на свои музыкальные вечера.

Карьера Гейдриха на флоте рухнула, не успев начаться. Он крутил сразу два романа. Одна из его пассий забеременела. Но Гейдрих отказался жениться. У него были другие планы. На рождество 1930 года он обручился с Линой Матильдой фон Остен.

На беду Гейдриха отец дамы, брошенной в интересном положении, промышленник с большими связями, дошел до высшего флотского начальства — гросс–адмирала Эриха Рёдера. Командующий передал дело в суд чести. Суд пришел к выводу, что поведение молодого офицера несовместимо с флотскими традициями. С Гейдриха содрали погоны. Это была катастрофа. Он стал безработным с подмоченной репутацией.

Его жена Лина, пламенная нацистка, уговорила мужа присоединиться к партии. В июне тридцать первого Гейдрих приехал в Баварию знакомиться с Генрихом Гиммлером. Рейхсфюрер СС подыскивал начальника партийной службы безопасности. Он дал бывшему флотскому офицеру двадцать минут, чтобы тот нарисовал схему организации будущей спецслужбы. Идеи Гейдриха ему понравились.

Гейдрих был принят в СС и переехал в Мюнхен. В августе 1931 года он приступил к исполнению своих служебных обязанностей в аппарате центрального комитета партии. Одновременно женился. Гиммлер не обошел его подарком: присвоил ему звание штурмбанфюрера СС.

Он подписал обязательство: «Я обязуюсь посвятить себя идеям Адольфа Гитлера, подчиняться строжайшей партийной дисциплине и со всей ответственностью исполнять приказы рейхсфюрера СС и партийного руководства. Я немец арийского происхождения. Не принадлежу к масонским ложам и тайным организациям».

Гейдрих создавал службу безопасности в квартире, которую он снимал на Тюркенштрассе, № 23. Четыре комнаты служили ему и жильем, и рабочими помещениями. Гиммлер передал ему материалы, копившиеся у него, на некоторых членов партии, руководителей штурмовых отрядов. Гейдрих стал составлять собственную картотеку подозрительных лиц. Его задача состояла в том, чтобы вычищать из партии чуждые элементы и мешать проникновению в ряды нацистов скрытых врагов движения.

Пока Генрих Гиммлер размышлял об исторической миссии нордического человека, Гейдрих создавал базу собственной власти. Штаб–квартира СС и службы безопасности первоначально находилась в партийном квартале Мюнхена. Сидя в своем кабинете, Гейдрих собирал информацию о всех сколько–нибудь значимых людях Третьего рейха. Он даже крупных партийных чиновников заставил себя бояться.

Руководители штурмовых отрядов и партийные секретари питали детскую любовь к побрякушкам и украшали свои мундиры, как рождественскую елку. Люди Гейдриха ходили в штатском.

После прихода нацистов к власти Гиммлер и Гейдрих методично взяли под контроль всю немецкую полицию. И по собственной инициативе создали первые концлагеря — для перевоспитания тех, кто еще не осознал подлинную роль партии в государстве.