Евгений Бей - Генерал В.А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны

– Я ничего не могу сделать, – сказал нам однажды В.А. Сухомлинов. – В последний раз Государь, случайно бывший в морской форме, сухо возразил мне: „Предоставьте, Владимир Александрович, более авторитетно судить о военно-морских вопросах нам, морякам"» 435.

Такая расстановка сил сформировала позицию военного министра, а следовательно, и начальника Генерального штаба. Зная волю императора, Сухомлинов не решился категорически выступить против первоочередного развития флота и стал воспринимать этот вопрос как сугубо «политический». В дальнейшем при рассмотрении финансового вопроса «Большой программы по усилению армии» Николай II утвердил ассигнование кредитов в первую очередь морскому ведомству. Объявляя это решение военному министру, он добавил: «Войны я не хочу. Можете быть спокойны, ее и не будет». На что Сухомлинов ответил примерно следующее: «Насколько мне известно, Россия и с Японией воевать не собиралась, но так как политика – это уже не моя область, то я смолкаю» 436.

Заметим, что никто не пытался отрицать необходимость флота, даже представители военного ведомства, прекрасно понимавшие, что деньги на его воссоздание могут быть взяты только за счет армии. Так, например, выполняя волю императора, министр финансов на флот деньги находил, а на армию – нет 437. Еще в 1908 г. Коковцов писал Столыпину, что отпускаемые по бюджету военному ведомству средства «должны рассматриваться по состоянию средств казны, как предельные в прямом смысле этого слова и решительно не допускающие каких бы то ни было увеличений, по крайней мере в ближайшие годы» 438. В этом заблуждении царское правительство охотно поддерживалось как руководителями Германии, считавшими для себя выгодным развитие небольшого русского флота в ущерб ее большой сухопутной армии, так и некоторыми руководителями Англии, всегда следившей за ростом любого флота.

В конечном счете через законодательные учреждения 10-летняя программа так и не успела пройти. Произошло это в связи с резким обострением военно-стратегического положения в районе черноморских проливов, что вызвало срочную потребность в строительстве Черноморского флота. Другая причина была обусловлена тем, что 10-летняя программа страдала одним коренным пороком: выполнение ее оказалось в прямой зависимости от утверждения Думой новых налогов, денежные поступления от которых, вполне естественно, казна могла ощутить далеко не сразу 439.

Отдельно следует выделить еще один аспект, связанный с непосредственным освоением финансовых кредитов силовыми ведомствами. Военный министр неоднократно признавал, что статья 96 Основных законов «истолкована теперь так, что остатки кредитов, к концу года не израсходованных, не могут быть обращены на удовлетворение неотложных, хотя бы и заранее непредвиденных, нужд по обороне, а должны быть сданы в Государственное казначейство. Военный же министр при этом будет получать неизменные упреки, что миллионы остаются неиспользованными» 440. То есть даже при недостаточном финансировании армии часто получалось так, что военное ведомство не могло до конца израсходовать выделяемые средства в силу несовершенства качества работы военно-административного аппарата империи.

Программа военного финансирования явно не соответствовала темпам развития техники, вооружения и новым потребностям армии. Несмотря на острую нехватку армии во многом, Военное министерство было вынужденно вплоть до 1912 г. ориентироваться на программу пополнения материальной части 1908 г., не выходя за ее рамки 441.

Ранее говорилось о том, что вследствие ограниченности бюджета на техническое переоснащение армии выделялось недостаточное количество средств. Уже цитируемый нами генерал Данилов писал, что тяжелая артиллерия, современные средства связи, авиационный и автомобильный транспорт – все эти «вспомогательные технические средства были в России лишь в зачатке, как бы только „обозначены"» 442. Другой представитель высшего генералитета, бывший военный министр А.А. Поливанов, по этому поводу отмечал, что в русской армии «военнодекоративная часть заслоняла военно-техническую, и выбор цвета сукна для мундира нового гусарского полка мог привлечь к себе больше внимания, нежели вопрос о целесообразности беспроволочного телеграфирования на войне или о применении дымовой завесы» 443.

Действительно, характерной чертой деятельности правительства в контексте создания и совершенствования техники и вооружения армии следует признать то, что происходило оно не только вследствие слабого развития отраслей отечественной промышленности и недостаточного финансирования, но и вследствие недопонимания высшим руководством значения техники на войне. Все же мы специально останавливаемся на этом вопросе в первую очередь потому, что именно при военном министре Сухомлинове появились и получили дальнейшее развитие совершенно новые рода войск. Историк справедливо замечает: «…поколение пятидесятых годов, из которого вышли большинство генералов Первой мировой войны, совершило гигантский скачок из прошлого в будущее: от лошадей к автомобилям, самолетам и телефонам» 444. Так, например, в 1910 г. была создана первая учебная автомобильная рота, ставшая вскоре центром автомобильно-технического обеспечения войск и образцом для создания автомобильной службы русских вооруженных сил вообще. В 1912 г. был завершен первый этап в создании военной авиации в России. И, несмотря на свою короткую историю, императорский воздушный флот сыграл значительную роль в дальнейшем развитии отечественной и без преувеличения всей мировой авиации. Иными словами, был заложен тот базис, на котором в послевоенные годы стремительно развивался военно-технический потенциал Рабоче-крестьянской Красной армии. Более того, достижения в области науки, техники и экономики в целом стали основой для нового социалистического государства, позволив ему выжить после разрушительной Гражданской войны и разорительного послевоенного лихолетья.

Генерал Поливанов, выступавший вместе с Гучковым главным обвинителем против своего бывшего шефа, в показаниях Чрезвычайной следственной комиссии в 1917 г. сообщал: «Вообще перед войной у высшего начальства и бывшего государя, и бывшего военного министра было к технике отношение довольно пренебрежительное… Собственно, автомобильный отдел – это единственное, чем интересовался бывший государь, поэтому им интересовался и Сухомлинов» 445. Опровергая подобные суждения, напомним, что автомобильным делом Сухомлинов занимался еще в период службы в Киеве. Поддерживая технические новшества в армии, он в дальнейшем стал настоящим покровителем военного автомобилизма. Его прямое содействие в создании и развитии автомобильных войск России трудно переоценить.