Николай Платошкин - Че Гевара

Фидель проявлял чудеса политической тактики. Он встретился в Мексике с представителями кубинской компартии (НСП), и была достигнута договоренность, что коммунисты поддержат партизан Кастро забастовками и компанией гражданского неповиновения в городах. Встречу сохранили в тайне (и весьма успешно), чтобы не дать повода американцам и их мексиканским марионеткам опять вспомнить о «коммунистическом заговоре».

Сложнее протекали переговоры Фиделя с представителями кубинской студенческой организации «Революционный директорат». В отличие от коммунистов «Директорат», как и «Движение 26 июля», предпочитал вооруженные методы борьбы против диктатуры. Студенты нападали на полицейские участки и подкладывали бомбы в правительственные учреждения. В конце августа 1956 года лидер «Директората» Хосе Антонио Эчеверрия приехал в Мексику и подписал с Фиделем «Хартию Мехико», в которой обе организации обязались сотрудничать с целью свержения Батисты.

В сентябре 1956 года Фидель тайно выехал в Техас, где встретился с бывшим президентом Кубы Карлосом Прио Сокаррасом. Тот был готов свергнуть Батисту (который ранее сверг его) любыми путями, считая, что благодарный кубинский народ вновь призовет его к кормилу власти. Прио даже хотел заручиться для этой цели поддержкой доминиканского тирана Трухильо. Фиделя он считал наивным простачком, пешкой на шахматной доске, на которой он самому себе отводил роль ферзя. В свою очередь Фидель прекрасно помнил пронизанное коррупцией правление Прио Сокарраса и не собирался таскать для него каштаны из огня. Но, используя честолюбие бывшего президента и его ненависть к Батисте, Кастро легко выбил из Прио Сокарраса 50 тысяч долларов, которые предполагалось потратить на покупку судна для высадки на Кубу.

Тактический союз с Прио был важен еще и потому, что бывший президент слыл проамериканским и все свои шаги он координировал с Госдепартаментом США. Фидель, которого Прио Сокаррас считал союзником, был, таким образом, временно застрахован от излишнего внимания американских спецслужб. В Вашингтоне же решили пока не мешать антибатистовской эмиграции под руководством Прио Сокарраса — ведь если бы кубинский народ сверг Батисту, на его место можно было посадить верного человека в лице Карлоса Прио Сокарраса.

23 июля 1956 года в Панаме встретились Эйзенхауэр и Батиста. Кубинский диктатор излучал уверенность в своих силах и просил президента США лишь не уменьшать квоту на закупку кубинского сахара (этого настойчиво требовали сенаторы от сахаропроизводящих штатов). Батиста обещал, как и прежде, защищать американские инвестиции на Кубе — 400 миллионов долларов”. Эйзенхауэр в ответ тоже обещал (хотя и очень туманно) учитывать торговые интересы «братской республики». Оба президента сфотографировались на ступеньках американского посольства в Панаме.

Начиная с осени вся Куба ждала революционных событий, о чем 16 октября 1956 года сообщил в госдепартамент посол США в Гаване Гарднер 100. Правительство Батисты утверждало, что находится наготове и любая попытка высадки из Центральной Америки или Доминиканской Республики будет отбита. Посольство США считало главными оппозиционными элементами группу Кастро и «Революционный директорат». Коммунисты, действующие независимо, готовы поддержать революцию всеобщей забастовкой, отмечало посольство США.

Тем не менее посольство США считало, что народ на Кубе «наслаждается» хорошей экономической ситуацией, армия верна Батисте, профсоюзы «присмирели», а оппозиция расколота. Гарднер ожидал, что радикальная оппозиция в ближайшее время предпримет что-нибудь типа атаки на Монкаду, однако без поддержки армии любая высадка на Кубу не даст никакого результата.

28 октября «Революционный директорат» провел успешное покушение на главу военной полиции Батисты полковника Мануэля Бланко Рико в одном из ночных клубов Гаваны. Кастро публично осудил покушение как террористический акт, неприемлемый с революционной точки зрения.

В конце сентября Фидель договорился с американцем Робертом Эриксоном о покупке за 15 тысяч долларов его 18-метровой моторной яхты «Гранма» («Бабушка»), Причем Эриксон навязал в «нагрузку» к яхте и свой дом в портовом городе Туспан.

Яхта полностью оправдывала свое имя и, казалось, дышала на ладан. Ее спустили на воду в 1943 году. К тому же она была явно маленькой для отряда из восьмидесяти человек с запасами оружия и продовольствия (судно было рассчитано на 12 человек). Но выбирать уже не приходилось. С лидером «Движения 26 июля» в провинции Орьен-те Франком Паисом уже была достигнута договоренность о восстании 30 ноября 1956 года. Для того чтобы успеть к этой дате, «Гранма» должна была отплыть из Мексики 25 ноября.

10 октября 1956 года покупка «Гранмы» была оформлена, и в доме Эриксона стали постепенно собираться бойцы экспедиционного отряда.

23 ноября 1956 года Фидель приказал всем бойцам отряда на следующий день прибыть в городок Посо-Рико южнее Туспана.

25 ноября перед рассветом партизаны поднялись на борт «Гранмы» и перегруженная яхта вышла в Мексиканский залив.

Перед отплытием яхты «Гранма» Че писал матери:

«А теперь настала тяжелая часть жизни, старая дама; та часть, от которой я никогда не бежал и которая мне всегда нравилась. Небо не потемнело, и планеты не сошли со своих орбит, не было ни потопа, ни очень уж бесстыдных ураганов; знамения благоприятны. Они указывают на победу. Но если я их неправильно истолковал — ведь и богам иногда свойственно ошибаться, — тогда я могу сказать, как один неизвестный тебе поэт: “Я возьму с собой в могилу только тоску неоконченной песни”. Целую тебя еще раз со всей любовью прощания, которое, надеюсь, не окончательное.

Твой сын» 101.

Фидель планировал высадиться 30 ноября на пляже Лас Колорадас в провинции Орьенте. Помимо стратегических и тактических преимуществ самой восточной провинции Кубы место высадки имело еще и важное для кубинцев символическое значение — 61 год тому назад там для борьбы против испанских колониальных властей высадился национальный герой Кубы Хосе Марти.

На расположенном рядом с пляжем маяке партизан должна была ждать большая группа членов «Движения 26 июля» на грузовиках и с оружием. Предполагалось, что к этому времени повстанцы Франка Паиса уже овладеют Сантьяго-де-Куба и к ним на помощь и выдвинутся партизаны Кастро. В свою очередь, освобождение Сантьяго должно было привести к общенациональной забастовке и массовым акциям гражданского неповиновения по всей Кубе. При этом сценарии падение диктатуры Батисты было бы неизбежным (или, по крайней мере, очень вероятным) в течение нескольких дней.