Николай Платошкин - Че Гевара

Для нас было понятно, что это программа-минимум, которая по существу ограничивает наши возможности. Но мы также понимали, что, находясь в горах, практически невозможно оказывать наше влияние в той мере, в какой нам хотелось. Поэтому в течение какого-то периода времени мы должны были уживаться с целым сонмом так называемых “друзей народа”, которые в действительности хотели использовать нашу военную силу, а также огромную веру народа в Фиделя Кастро для своих темных махинаций и прежде всего для того, чтобы сохранить на Кубе господство империализма, опираясь на компрадорскую буржуазию, тесно связанную со своими североамериканскими хозяевами» 124.

17 июля 1957 года Фидель отдал приказ об образовании второй колонны своего отряда, уже именовавшегося Повстанческой армией, командиром колонны был назначен Эрнесто Гевара в звании капитана [85] В Повстанческой армии были следующие командирские звания: лейтенант, капитан и майор (команданте). . Колонна номер 2 насчитывала 75 человек, и ее вооружили за счет трофеев, захваченных в Уверо.

Таким образом, Че фактически стал вторым человеком в Повстанческой армии. Несмотря на то что Эрнесто Гевара был иностранцем, да еще и «красным», его назначение воспринималось всеми бойцами как давно заслуженное. Он был смел, но не безрассуден, суров, но справедлив. Все тяготы походной жизни этот больной астмой человек делил с товарищами поровну. С присущим ему юмором Че говорил, что порох для него — лучшее лекарство от астмы.

Предполагалось, что колонна Че будет действовать самостоятельно. Аргентинец немедленно вывел свое подразделение на позиции на холме между двумя речками — Пальма-Моча и Рио-Плата. Там бойцы три дня просидели в засаде, но 22 июля один из партизан случайно выстрелил и сорвал всю операцию. Фидель приговорил этого партизана к расстрелу, но благодаря вмешательству Че его помиловали.

К осени 1957 года партизаны контролировали в горах Сьерра-Маэстра примерно 4 тысячи квадратных километров. В некоторой степени этому поспособствовала тактика батистовской армии. После ощутимого поражения при Уверо все мелкие гарнизоны были выведены из горной местности. Правительство стало выселять из Сьерры и крестьян, якобы для их защиты. На самом деле Повстанческую армию просто хотели задушить голодом и заставить выйти на равнину. При тогдашнем соотношении сил (а особенно тяжелого вооружения) это было бы равносильно самоубийству.

Серьезным ударом по делу революции стало убийство лидера «Движения 26 июля» Франка Паиса. 30 июля 1957 года полиция выследила дом в Сантьяго-де-Куба, где прятался Паис [86] Об этой конспиративной квартире знали только четыре человека. . Он и его друг Рауль Пухоль пытались уйти незамеченными, но были выданы доносчиком из числа студентов. Оба были расстреляны. На похороны собралось много людей, траурная процессия прошла через весь город. Толпа кричала: «Убийцы! Убийцы!» В Сантьяго-де-Куба началась всеобщая забастовка. Забастовки солидарности прокатились и по другим кубинским городам.

Всю страну охватила серия акций протеста. После свержения Батисты 30 июля отмечается на Кубе как День мучеников революции. Именем Паиса назван аэропорт в городе Ольгин.

После смерти Паиса национальным координатором «Движения 26 июля» «на равнине» стал Армандо Харт.

Еще до гибели Франка Паиса был убит его брат, и Фидель предоставил на подпись своим офицерам письмо с соболезнованиями. При этом он огласил новое назначение — Эрнесто Гевара был повышен в звании до команданте — высшего чина Повстанческой армии. С тех пор всему миру стал известен «команданте Че Гевара».

Че гордился назначением: «В каждом из нас есть искра тщеславия. В этот день я был горд как ни один человек в этом мире» 125.

Че прилагал большие усилия, чтобы сделать из своей колонны закаленную воинскую часть. Он занял позицию в долине Эль Омбрито [87] По-испански — «человечек». Две скальные плиты, взгроможденные природой друг на друга, придавали этому причудливому изваянию вид человека. , имея задачу не допустить прорыва армейских частей вглубь Сьерры — «Свободной территории Кубы».

В ночь на 29 августа один дружественно настроенный крестьянин предупредил о приближении колонны правительственных войск, которая хотела прорваться через долину Эль Омбрито. Че уже привык к тому, что армия подсылает к партизанам дезинформаторов и шпионов. Поэтому он приказал взять крестьянина в заложники и угрожал ему всяческими карами, советуя сознаться во лжи. Но человек стоял на своем.

Че разделил колонну на три группы. Одна с самым плохим вооружением должна была имитировать бой, отвлекая противника. Другая (с пулеметами) заняла позицию на фланге возможного маршрута движения противника. Сам Че с главными силами собирался вступить с батистовцами в бой на выгодном рубеже (куда их должна была завлечь первая группа повстанцев) и подставить наступавших под огонь фланговой группы. Также был выделен специальный ударный отряд для преследования разбитого противника.

Пока колонна врага, выбиваясь из сил, поднималась на горный склон, наблюдавший за ней Че играл пальцем на спусковом крючке своего пулемета «браунинг», который еще не побывал в бою. Он хотел пропустить первых 12 солдат и ударить по центру колонны, чтобы рассечь боевые порядки батистовцев надвое. Но те что-то заметили, раздался крик, и Че выпустил очередь по шестому человеку в колонне. Партизаны начали контратаку, поливая врага очередями с обоих флангов. Солдаты (это была рота под командованием майора Мероба Сосы) оправились от первоначального замешательства и стали обстреливать колонну Че из базук.

У партизан же неожиданно вышел из строя второй пулемет — «максим». Больше пулеметов в колонне не было. Че отдал команду отступить, прикрываясь арьергардом. В это время подоспела присланная Фиделем колонна номер 1 имени Хосе Марти. Партизаны отошли примерно на километр и приготовили новую засаду. Че наблюдал, как ба-тистовцы заняли место предыдущего боя и демонстративно сожгли тело единственного павшего в бою партизана.

Че оценил результаты боевого крещения своей колонны самокритично: «Этот бой показал нам недостаточный боевой опыт нашей группы, которая оказалась не в состоянии взять врага под прицельный огонь врага, который двигался мимо на столь небольшом расстоянии десяти или двадцати метров… Но несмотря ни на что, для нас это была большая победа, мы остановили колонну Мероба Сосы; она отошла с наступлением ночи, и мы достигли очень скромного успеха, захватив одну единицу стрелкового оружия, которая, к сожалению, стоила нам жизни ценного бойца» 126.

Че не снимал и с себя ответственности за не совсем удачный бой. Именно он открыл стрельбу слишком рано, решив, что враги заметили партизан. На самом деле солдат лишь крикнул, что вершина близка.