Татьяна Таирова - История Украины

Это позволяет дать нетрадиционное определение «широкого» значения словосочетания «Русская земля»: это все территории, на которых христианская служба ведется на славянском языке.

Такое понимание определения «русьский» существенно изменяет восприятие текстов, в которых оно встречается. В связи с этим можно еще раз вспомнить и знаменитые слова Олега, которые он якобы произнес. когда захватил Киев («Се буди мати городом русьским»), и слова, вложенные в уста князя Святослава Игоревича, мечтавшего перенести столицу из Киева в Переяславец на Дунае («то есть середа земли моей»). Во всех этих случаях речь идет не о том, что Киев (или Преслав) стал (или станет) столицей нового государства. Эти высказывания летописца (а во всех упомянутых случаях мы слышим именно его голос, а не Олега или Святослава) имеют выраженную эсхатологическую окраску. Киев и Преслав здесь явно отождествляются с Новым Иерусалимом. Киев не просто называется столицей Руси, а центром православного, богоспасаемого мира. Так что. эти летописные рассказы оказываются связанными общей идеей: мыслью о постепенном переходе центра Русской земли в Киев.

Когда же сформировалась эта идея, которую вполне можно охарактеризовать как основу государственной идеологии Древней Руси?

Подлинная история, которая начинает фиксироваться летописцем, что называется, по горячим следам, восходит к первому летописному произведению, которое появилось в Киеве в годы княжения Ярослава Владимировича, которого историографическая традиция с 60-х годов XIX в. предпочитает именовать Мудрым. Специалисты спорят о том, что это было за сочинение и каков его состав. А. А. Шахматов называл его «Древнейшим сводом», Д. С. Лихачев — «Сказанием о распространении христианства на Руси», М. Н. Тихомиров — «Сказанием о первых русских князьях» или «Повестью о начале Русской земли». Но в любом случае это было повествование о том, «како избьра Богъ страну нашю на последьнее время», так называемый монотематический рассказ, не разбитый еще на годы. Датируется это произведение 30-ми годами XI в.

Заключительная его часть была посвящена кровопролитной усобице между сыновьями Владимира, начавшейся сразу после смерти князя-крестителя. Победителем в борьбе за власть стал Ярослав. Он наказал убийцу своих братьев Бориса и Глеба — Святополка Окаянного — и после внезапной кончины Мстислава Тмутараканского окончательно обосновывается в Киеве. Здесь в 1036–1037 гг. разворачивается грандиозное строительство: возводятся храм св. Софии, Золотые ворота, учреждаются монастыри свв. Георгия и Ирины.

Семантика этих построек достаточно ясна. В христианском мире

Центром Земли — и в прямом, и в переносном смысле — считался Иерусалим. Центром же Иерусалима — Храм Господень. Его окружали страны «праведные» и «грешные». Одни из них считались расположенными ближе к раю, другие — к аду; одни — к миру горнему, другие — к дольнему; одни — к небу, другие — к земле. Причем сакральная топография могла время от времени изменяться — в зависимости от праведности или грешности населения той или иной земли. Одновременно мог перемещаться и духовный центр мира. Новый Иерусалим мог находить вполне конкретное воплощение теоретически в любом городе, который принимал на себя заботу о всеобщем спасении.

К моменту крещения Руси «Новый Иерусалим», а заодно — и «второй Рим» (т. е. духовный и светский центры вселенной), казалось бы, прочно обосновались в Константинополе. Даже структура городского пространства Царьграда, как его называли на Руси, была приведена в соответствие с этой идеей. Наиболее показательно строительство в Константинополе Золотых ворот — во образ (то есть, точное перенесение основных черт прообраза на новый объект, как отмечает протоиерей Лев Лебедев) Золотых ворот Иерусалима, через которые Христос (Царь мира) въехал в Иерусалим, и центрального храма св. Софии-Премудрости Божией — во образ главной святыни древнего Иерусалима, ветхозаветного Храма Иудейского.

В годы правления в Киеве Ярослава Мудрого (1018–1054), видимо, в связи с интенсивной христианизацией русских земель, начинает формироваться идея богоизбранности Руси. Еще при князе Владимире Святославиче освящение Десятинной церкви Успения Пресвятой Богородицы не случайно было приурочено к 11 мая. Именно в этот день в 330 г. византийский император Константин Великий посвятил свою новую столицу Богоматери, что было отмечено в греческом месяцеслове как праздник обновления Царьграда. Теперь же в столице Древнерусского государства появляются строения, аналогичные константинопольским.

Именно поэтому Ярослав Владимирович в «Слове о Законе и Благодати» сравнивается с Соломоном: Ярослав создал в Киеве то же, что Соломон в Иерусалиме: построил новые крепостные стены с четырьмя воротами и в центре «города» — величественный храм. Следовательно, Золотые ворота в Киеве в сознании их строителей имели своим прототипом не только Константинополь, но и Иерусалим. Отсюда понятно, почему они были не только и не просто главными, парадными, но и Святыми (иногда так и назывались современниками). Они как бы приглашали Иисуса Христа войти в Киев — как Он входил когда-то в Иерусалим — и благословить стольный град и землю Русскую.

То, что каменное строительство в Киеве изначально велось в подражание Константинополю, не вызывало сомнений уже у Н. М. Карамзина, который считал, что «…Великий Князь [Ярослав Мудрый] заложил… великолепную церковь, и распространив Киев, обвел его каменными стенами; подражая Константинополю, он назвал главные врата Златыми, а новую церковь Святою Софиею Митрополитскою… Ярослав начал также строить монастыри: первыми из них были в Киеве монастырь Св. Георгия и Св. Ирины».

Мало кто не догадывался и о том, что городская структура Константинополя отстраивалась во образ Иерусалима, чем подчеркивалась преемственность новой христианской столицы в деле спасения человечества — роль, утраченная «ветхим» Иерусалимом. По этой логике, организация городского пространства Киева во образ Константинополя также могла восприниматься современниками как претензия на право стать новым центром мира, столицей богоизбранной, обетованной (обещанной) земли, если говорить языком Библии.

Подтверждением такой точки зрения является греческая надпись середины XI в., частично сохранившаяся на алтарной арке Киевской Софии: «Бог посреди нее. и она не поколеблется. Поможет ей Бог с раннего утра». Из контекста процитированного стиха очевидно, что в данном случае речь идет о Граде Божием (в данном случае «она» — полис, женского рода), т. е. о Сионе, культовом центре Иерусалима, месте расположения Храма как в древней «давидо-соломоновой традиции», так и в позднейшей библейской историографии эпохи Второго храма. Смысл этой надписи проанализирован К. К. Акентьевым. Исследователь обратил внимание на то, что в катенах Евсевия Кесарийского. Дидима Слепого, Кирилла Александрийского и особенно Исихия Иерусалимского, получивших — наряду с комментариями Феодорита — наиболее широкое распространение в толковых псалтирях Х-ХІ вв., данный стих истолковывается как пророчество о Небесном Иерусалиме. В иллюстрированных псалтирях того времени миниатюры, сопровождающие его, изображают либо идеальное церковное здание, либо Константинополь, в центре которого надпись выделяет здание Св. Софии. Греческое «Сказание о Св. Софии» (867–886) непосредственно связывает приведенный фрагмент Псалтири со Св. Софией как новым Храмом, возведенным Новым Соломоном (Юстинианом) и затмившем свой ветхозаветный прототип. Утверждается также, что данный стих был начертан на кирпичах, из которых были возведены подпружные арки и купол Софии Константинопольской.