Кэтрин Мерридейл - Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

Ждать превращения буржуазии в революционную силу бесполезно, продолжал Ленин, потому что буржуазия всегда будет на стороне собственности, прибыли, кастового общества. Ленин требовал:

Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний, особенно относительно отказа от аннексий.

Отстаивая эту точку зрения в наброске, который цитировался чуть выше, Ленин называл меньшевистских руководителей Исполкома Петросовета – титанов левого движения – “господами душителями революции”. Непосредственно в своих “Тезисах” он продолжал:

“Революционное оборончество” Совета рабочих депутатов, т. е. Чхеидзе, Церетели и Стеклова, есть во сто раз более вредное, ибо прикрытое сладкими фразами, шовинистское течение, попытка примирить массы с Временным революционным правительством 25.

Остальные тезисы были посвящены форме правления в будущем революционном государстве. Скупыми, краткими формулами (но в этой краткости сквозит почти маниакальная страсть) Ленин набрасывает образ советской системы:

Не парламентарная республика – возвращение к ней от С. Р. Д. было бы шагом назад, – а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху. Устранение полиции, армии, чиновничества.

Все банки страны он предлагал слить в единый национальный банк; жалованье чиновников должно быть “не выше средней платы хорошего рабочего”. Решение вопроса о земле – главного вопроса для большинства населения будущего советского государства – Ленин не собирался предоставлять самим крестьянам, но призывал к “национализации всех земель в стране”. Реализовать эту задачу – как, впрочем, и ограничение жалованья чиновникам, и упразднение полиции – окажется труднее, чем ввести пролетарскую диктатуру, но тогда, весной 1917 года, никто не мог этого предвидеть. Читателей гораздо больше занимало, каким образом Ленин смог так помешаться.

Противники Ленина, конечно же, подняли тему его путешествия домой. Правая пресса высказывалась наиболее прямолинейно, открыто нападая на вождя большевиков – ведь он заключил договор с кровавой германской тиранией. Милюковская “Речь” иронизировала:

К глубокому сожалению, обстановка, при которой прибыл вождь большевиков, не может не вызвать чувства в лучшем случае недоумения даже в лагере социалистов. <���…> Ни один гражданин России не считает возможным проявить свое миролюбие в оказывании каких-либо услуг врагу, разоряющему родную страну, или в принятии каких-либо услуг от врага 26.

Казалось, это неизгладимое пятно на репутации, однако у Ленина был наготове ответный удар. Ровно в тот же день он разместил в “Правде” статью, в которой бичевал правительства Британии и Франции за то, что те, исходя из своих собственных военных интересов, отказались предоставить свободный проезд всем возвращающимся на родину российским гражданам.

Доклад о поездке мы сделаем Исполнительному комитету Совета рабочих и солдатских депутатов, – заверял Ленин. – Мы надеемся, что он добьется <���…> пропуска в Россию всех эмигрантов, а не только социал-патриотов 27.

Реакция на выступление Ленина в Исполкоме была смешанной. Хотя никто не зашел так далеко, чтобы открыто осудить его, но Церетели намекнул, что немцы, вполне возможно, использовали эмигранта-большевика в своих интересах 28. Ленинское упрямство еще больше осложнило дело. Вместо того чтобы кротко и смиренно объяснить, “как мы доехали”, он бросился снова вдалбливать в головы присутствующим свои “Апрельские тезисы”. Сбить его с этой темы будет невозможно и в дальнейшем. На следующий день Палеолог записывал в дневник:

Милюков говорит мне сегодня утром с сияющим видом: Ленин вчера совершенно провалился в Совете. Он защищает тезисы пацифизма с такой резкостью, с такой бесцеремонностью, с такой бестактностью, что вынужден был замолчать и уйти освистанный… Теперь он уже не оправится 29.

Беспристрастным Милюкова не назовешь, однако скандализованы были, кажется, все группы социалистов. Один из присутствовавших назвал речь Ленина “бредом сумасшедшего”, а Федор Дан, один из “сибирских” меньшевиков круга Церетели, говорил, что “тезисы” – это “похороны партии” 30. По словам Набокова, Керенский в те дни говорил в кругу членов Временного правительства, что Ленин

живет в совершенно изолированной атмосфере, он ничего не знает, видит все через очки своего фанатизма, около него нет никого, кто бы сколько-нибудь помог ему сориентироваться в том, что происходит 3 1 .

Внутри партии не было мира, но только Каменев осмелился печатно вызвать Ленина на полемику.

Что касается общей схемы т. Ленина, предусматривающей немедленный захват власти рабочими, – писал Каменев в “Правде”, – то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перерождение этой революции в социалистическую 32.

Подобную критику поддержал бы каждый меньшевик, поскольку эта позиция требовала спокойной, терпеливой и надежной работы в комитетах и комиссиях. Но Ленин вовсе не говорил ни о немедленном введении социализма, ни о мгновенном построении рая на Земле: он снова и снова настаивал на том, что необходимо оградить завоевания революции от класса, который по самой природе своей является врагом демократии и мира. Болтовня марксистов о буржуазно-демократической революции полностью устарела, объявил Ленин: старая формула “никуда не годна. Она мертва. Напрасны будут усилия воскресить ее” 33.

Если бы в последующие два месяца Ленину не удалось объединить вокруг себя партию и привлечь к ней новых сторонников, апрельские тезисы затерялись бы, наверное, в архивной пыли. Одна из причин победы Ленина заключалась в его силе убеждения. В то время пока другие вели переговоры и обменивались сложными компромиссами, двигаясь зигзагами, словно по минному полю, Ленин знал наверняка, куда он идет и зачем. Его энергия поражала; он писал и спорил неустанно, он повторял одно и то же до тех пор, пока у его противников уже не оставалось сил для того, чтобы подыскать новые аргументы. По мнению Суханова,

Ленин проявлял такую изумительную силу, такой сверхчеловеческий натиск, что его колоссальное влияние в среде социалистов и революционеров уже достаточно обеспечивается самими свойствами его натуры 34.

Он создал партию большевиков и давно одержал верх над соперниками в этой партии. Обычно его идеи вызывали противодействие, но, даже когда все аргументы были исчерпаны, его неукротимая энергия покоряла людей сама по себе.