Александр Несмеянов - Переизбрание академика А. Н. Несмеянова президентом Академии наук СССР на Общем собрании АН СССР 13 октября 1956 г.

Позвольте мне остановиться только на одной стороне и говорить о ней не общими фразами, а на конкретном примере. Я думаю, что этот пример, наиболее мне близкий, достаточно типичен и для многих других случаев. Поэтому, хотя это и сужение вопроса, но я буду говорить именно о той области, которую я лучше всего знаю и о которой могу сказать более конкретно, я имею в виду проблему полупроводников. Эта проблема является центральной в физике твердого тела. Вопрос этот недавно обсуждался на Отделении физико-математических наук, и в этом обсуждении очень важные мотивы приводили П.Л. Капица и Л.А. Арцимович.

С другой стороны, мне известно, что в очень важной технической проблеме, в проблеме радиотехники полупроводниковых приборов, мы от заграничной техники отстаем примерно на пять лет. И этот разрыв не сокращается с течением времени, а скорее растет. В менее значительной по объему, но столь же перспективной области — энергетике полупроводников, которой мы начали заниматься много раньше, чем за границей, мы идем впереди.

Так вот, почему не удается догнать капиталистические страны и в первую очередь США в технике полупроводниковых приборов? Мы ведь не жалели средств и сил на то, чтобы это сделать. Физические институты Академии провели большую и полезную работу, они позволили понять важное значение и смысл физических путей в решении задачи полупроводниковых приборов и дали химикам и инженерам необходимые средства. И, в конце концов, у нас такая промышленность существует.

Я не думаю, что в дальнейшем — и в этом, мне кажется, заключается существенный вопрос — мы должны заниматься усовершенствованием и улучшением этих приборов. Это уже дело отраслевых институтов, и не нужно с них снимать ответственность за правильное решение этих вопросов. Физики накопленный ими опыт и более глубокое понимание того, что происходит в этих приборах, должны использовать для того, чтобы помочь более правильному направлению этих улучшений, то есть должны консультировать, приходить на помощь за своим опытом, но никак не заниматься решением многочисленных технических задач по изготовлению тех или иных отдельных приборов, как этого от нас часто требуют.

Вообще, мне кажется, что путем освоения последних заграничных образцов нельзя никогда догнать и выйти на передовые позиции в технике. Образцы, которые мы сейчас получаем, самые последние, сделанные, скажем, в США, это результат большой работы, большого числа неудач или не доведенных до конца вариантов, большого научного задела, который привел к данному конкретному решению. Из этого задела непрерывно возникают новые и новые возможности. Если мы берем только данный, последний образец, то мы неизбежно всегда будем отставать.

Как же быть? Все-таки область эта очень важная. Как же быть в этом случае, как и во многих других? Нельзя допускать нашего отставания на передовых участках технического фронта. Так вот, мне кажется, и я думаю, что это, верно, единственный выход — это осваивать заграничные образцы для того, чтобы их воспроизводить и одновременно идти своими путями. А для этого надо крепить основу — физическую науку. Только создав мощную физическую базу, из которой выходят те или иные технические решения, и исходя из этой базы, идя своим путем, мы сможем найти и новые пути и, не повторяя Запад, достойным образом развивать свою технику. Если говорить образно, так наша задача не срывать цветы и плоды заграничной техники, а вырастить, если угодно, свой сад с корнями деревьев, на которых бы и росли те или иные плоды, не обязательно те же самые. А для этого, мне кажется, у многих из нас, даже в некоторой степени в Президиуме, существует не совсем правильное понимание отношения между научной базой и техническим выходом. Все мы знаем, что они тесно связаны и взаимосвязаны между собой.

Но когда мы стоим перед большой проблемой, да еще если это одна из проблем, определяющих ближайший прогресс техники, то мне думается, что надо более смело и решительно идти по этому основному пути. Надо создавать хорошо разветвленные корни, крепкие корни, создавать научную базу, на которой вырастут ветви в виде практических технических решений. У нас в Академии наук, конечно, трудно принимать радикальные решения, как сказал президент в своей речи, подрезать отмирающие ветви в Академии чрезвычайно трудно. Во всяком случае, мне кажется, мы должны освободить академические учреждения от несвойственных им задач изготовления и улучшения отдельных образцов, а эта задача ставится довольно часто, правда, она ставится не по инициативе Академии, но все же без достаточного сопротивления со стороны Академии.

Надо обеспечить тесную связь отраслевых институтов с академическими, но оставить полную ответственность за развитие техники за отраслевыми институтами. И основные теоретические институты Академии наук, в частности физические институты, должны обеспечить достаточно углубленную базу для всех технических выходов.

Еще несколько слов я хотел сказать по поводу некоторых положений, высказанных в выступлении Александра Николаевича. Я не думаю, что было бы правильно характеризовать нашу основную задачу как увеличение производительности научного труда. Это, конечно, нужная вещь в организации — больше институтов, больше каких-то сведений, увеличение работы. Это все нужно и желательно. Но не это обеспечивает научный успех. Все-таки успех обеспечивают глубокие творческие, новые идеи. А для этого нужно, чтобы те ученые, которые выросли для того, чтобы сделать новые открытия в науке, имели условия, при которых они могли бы сосредоточить свою мысль, свою работу на основных решающих проблемах. В этом отношении, все мы знаем, у нас дело обстоит далеко не благополучно. Когда ученые дорастают до того, что их избирают академиками, то они почти лишаются возможности самостоятельно работать и нагружаются таким количеством всевозможных — важных и полезных, но посторонних для науки задач, что основная проблема становится в значительной мере второстепенной. Мне кажется, главное — это создание новых идей, а не повышение общей производительности Академии наук, хотя, конечно, никто не будет отрицать важности и этого.

Второе замечание. Я бы, например, не очень согласился с подчеркиванием географического признака, когда речь идет о командировании за границу на конгрессы, на съезды. Думаю, что это очень хороший принцип для Организации Объединенных Наций, но в науке нужно руководствоваться тематикой тех научных работ, которые ведутся, и не исключать из делегации ученых только потому, что они сибирские ученые. Все-таки, если речь идет о конгрессе на определенную тему, туда должны посылаться люди, которые занимаются этими проблемами.