Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher: SelfPub]

(То же)

687

Эх, денег нет, а то из здешней базы мы бы чёрт знает сколько наделали!

(То же)

688

Р.Р.S-ы [65] Польская социалистическая партия. , несомненно, З А Австрию и станут воевать за неё. Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие.

(Письмо Горькому, январь)

689

В Версале 42 года назад раздавались зверские вопли черносотенных помещиков Франции, жаждавших себе короля.

(«Значение избрания Пуанкаре», 28 января)

690

Решать спорные вопросы обилием выкриков, брани, голословных уверений – обычная манера как раз интеллигентских кружков. Рабочие предпочитают иное: ОБЪЕКТИВНЫЕ ДАННЫЕ.

(«Итоги выборов», февраль)

691

Русские и негры. Что за странное сопоставление? – подумает читатель. – Как можно ставить рядом одну из рас с одной из наций?

Сопоставление возможное. Негры позже всех освободились от рабства и до сих пор несут на себе всего более тяжёлые следы рабства – даже в передовых странах, ибо капитализм не может «вместить» иного освобождения, кроме правового, да и это последнее всячески урезывает.

Про русских история говорит, что они «почти» освободились от КРЕПОСТНОГО рабства в 1861 году. Приблизительно в то же самое время, после гражданской войны с американскими рабовладельцами, освободились от рабства негры в Северной Америке. Освобождение американских рабов произошло путём менее «реформаторским», чем освобождение рабов русских.

ПОЭТОМУ теперь, полвека спустя, на русских осталось ГОРАЗДО БОЛЬШЕ следов рабства, чем на неграх. И даже было бы точнее, если бы мы говорили не только о следах, но и об учреждениях… Но мы ограничимся в данной статейке одной маленькой иллюстрацией сказанного: вопросом о грамотности. Известно, что безграмотность – один из следов рабства. Не может быть грамотно большинство населения в стране, угнетённой пашами, Пуришкевичами и т. п.

– В России НЕГРАМОТНЫХ 73%, не считая детей до 9-летнего возраста.

Среди негров в Северо-Американских Соединённых Штатах неграмотных (1900 г.) – 441/2%.

(Русские и негры, февраль)

692

Сладенький попик [66] Анонимный персонаж очерка Ф.Д. Крюкова. вспоминает ПЯТЫЙ год:

«Особенно ОГОРЧИЛА меня совокупность всего, что так скоропалительно составило новый облик деревни. Уж как со всех сторон старались открыть ей глаза, освободить её от пелены, темень эту её осветить! И, если правду говорить, успели. Слепой человек увидел-таки чуточку света и с этого момента он уже не слепой… хотя и не прозрел. Но с этим полупрозрением ему пришло познание лишь самое горестное и злоба самая душная… И иной раз, может быть, вздохнёт он о тёмном неведении своем. Такая злоба выросла в деревне, такая злоба, что, кажется, теперь весь воздух насыщен ею… Нож, дубина, красный петух. Очевидность бессилия, жгучие, неотомщённые обиды, междоусобная брань, ненависть без разбора, зависть ко всему более благополучному, уютному, имущему. И прежде, конечно, зависть жила, и злоба, и скорбь, и грех смрадный, но верили люди в волю Божию и тщету мирских благ, верили и НАХОДИЛИ СИЛУ ТЕРПЕТЬ в уповании на загробную награду. Нынче этой веры уже нет. Нынче там вера такая: мы – поработители, они – порабощённые. Из всех толкований о свободе на деревенской почве выросли плевелы и дурман… А вот теперь этот новый закон о земле, – брат на брата восстал, сын на отца, сосед на соседа! Злоба и смута пошла такая, что задохнётся в ней деревня, всенепременно задохнётся».

Мы подчеркнули в этом характерном описании деревни сладкоречивым попиком (чистейший народник-интеллигент!) некоторые особенно характерные словечки.

Попик – сторонник «любви», враг «ненависти». В этом отношении он целиком разделяет ту толстовскую (можно также сказать: ту христианскую) глубочайше-реакционную точку зрения, которую постоянно развивают наши кадеты и кадетоподобные. Помечтать о какой-нибудь «социализации земли», поболтать о «социалистическом» значении коопераций, о «нормах землевладения» такой попик, наверное, не прочь, но вот когда дело дошло до ненависти вместо «любви», тут он сразу спасовал, раскис и нюни распустил. Словесный, фразистый «социализм» («народный, а не пролетарский») – сколько угодно, это и в Европе любой мещанин из грамотных одобрит. Ну, а ежели дошло дело до «ненависти» вместо «любви», тут финал. Социализм гуманной фразы – мы за; революционная демократия – мы против.

То, что говорит сладенький попик на избитую тему о «хулиганстве» в деревне, не представляет с фактической стороны ровно ничего нового. Но из собственного его рассказа ясно видно, что «хулиганство» есть внесённое КРЕПОСТНИКАМИ понятие. «Жгучие, неотомщённые обиды» – вот что констатирует сладенький попик. А это, несомненно, нечто весьма и весьма далекое от «хулиганства». <���…>

«Ненависть без разбора» говорят нам. Во-1-х, это не вся правда. «Разбора» не видят Пуришкевичи, не видят чиновники, не видят прекраснодушные интеллигенты. Во-2-х, ведь даже в начале рабочего движения в России был известный элемент «ненависти без разбора», например, в форме разрушения машин при стачках 60−80-х годов прошлого века. Это быстро отпало. Не в этом соль. Пошлостью было бы требовать «белых перчаток» от теряющих терпение людей данной обстановки. <���…> Сгнил народнический социализм вплоть до самого левого. Жива и жизненна задача очищения, просветления, пробуждения, сплочения демократии на почве сознательного разрыва с учениями «любви», «терпения» и т. п. Печалится сладенький попик. Мы же имеем все основания радоваться богатому поприщу бодрой работы.

(«Что делается в народничестве и что делается в деревне?», февраль)

693

Националистическая печать подняла страшный шум по поводу «случая» с Алехиным. Помилуйте! Австрийцы нанесли оскорбление России, арестовали безвинно русского инженера по подозрению в шпионстве, издевались над арестованным! Не было конца «патриотическим» выходкам против Австрии.

И вот, теперь раскрылась вся механика – нехитрая, старая, давно знакомая механика этого дела. Г-н Алехин стал жертвой австрийского полицейского «сотрудника» Вейсмана, который за 2000 крон (800 рублей) в месяц выслеживал русских шпионов в Австрии. Не понимающий по-немецки – и, очевидно, кроме того ещё полудикий – русский инженер наивно попался на удочку провокатора, водившего его осматривать арсеналы.

<���…> Оказалось, кроме того, что Вейсман – бывший русский шпион и провокатор. Карьера этого Вейсмана – самая поучительная.