Маркус Редикер - Корабль рабов

Капитан Томба немедленно был доставлен на борт судна «Роберт» к капитану Ричарду Хардингу из Бристоля. Прикованный цепью и брошенный в трюм, Томба немедленно начал готовить побег. Он подговорил «трех или четырех из самых крепких соплеменников» и одну из женщин, которая могла свободно передвигаться по судну и, следовательно, могла узнать, когда план лучше всего претворить в жизнь. Однажды ночью эта женщина, чье имя осталось неизвестным, увидела, что оставшиеся на палубе пятеро белых уснули. Через решетку она просунула капитану Томбе молоток, чтобы он смог освободиться от пут, и «все инструменты, которые она смогла найти».

Капитан Томба подбивал всех мужчин «к скорому освобождению», но с ним решил бежать только один из них и та женщина, которая ему помогала. Наткнувшись на трех спящих матросов, он убил двоих «ударом по голове». Когда он убивал третьего, шум разбудил других двух стражей, а вслед за ними проснулись остальные члены команды, которые спали в другом месте. Капитан Хардинг схватил нож, кинулся на Томбу и «уложил его на палубе». Всех троих мятежников заковали в кандалы.

Когда пришло время наказания, капитан Хардинг, оценив «силу и цену» двух мятежников мужчин, решил, что в его экономических интересах «избить их, но сохранить им жизнь». Тогда он выбрал трех других рабов, едва вовлеченных в этот заговор, но за которых можно было получить значительно меньше денег, и использовал для устрашения остальных невольников. Они были приговорены «к жестокой смерти». Первого из них Хардинг убил сразу, после чего заставил остальных съесть его сердце и печень. Женщине «на глазах остальных рабов он много раз наносил ножом раны, пока она не умерла». Капитана Томбу, скорее всего, доставили в Кингстон, на Ямайке, с 189 другими невольниками, где он был продан по высокой цене. Дальнейшая судьба его неизвестна. .. [20]

Лидерство среди невольников возрастало по мере плавания по Среднему пути. Матрос на борту судна «Найтингейл» рассказал историю пленной женщины, имя которой не сохранилось, но которую прозвали на корабле Боцманом, потому что она поддерживала порядок среди своих товарок. Она была твердо убеждена, что все они должны пережить испытание океаном. Она «имела обыкновение заставлять их молчать как в помещениях, так и на палубе».

Однажды, в начале 1769 г., ее власть и авторитет вступили в конфликт с одним из судовых офицеров. Она «обидела» второго помощника, который нанес ей два или три удара плеткой-девятихвосткой. Придя в ярость от такого обращения, она стала сопротивляться и напала на офицера. Он, в свою очередь, оттолкнул ее и ловко стеганул еще три или четыре раза. Когда она поняла, что ее унизили и что она не может постоять за себя и отомстить обидчику, она немедленно «взобралась на мачту и, спрыгнув вниз, разбилась насмерть». Ее тело выбросили за борт полчаса спустя, и оно было разорвано акулами [21].

Некий человек плыл на борту работоргового судна «Брукс» в конце 1783-го или в начале 1784 г. вместе со всей своей семьей — с женой, двумя дочерями и матерью; все они были осуждены за колдовство. Этот человек был торговцем, он жил в деревне Солтпан на Золотом берегу. Вероятно, он был из племени фанти. Он знал английский язык, и хотя считал ниже своего достоинства разговаривать с капитаном, рассказал членам команды, как оказался в плену. Он поссорился с вождем деревни, который решил ему отомстить, обвинив в колдовстве его самого и всю его семью. Их признали виновными и продали на корабль. Теперь их везли в Кингстон, на Ямайку [22].

Когда семья была доставлена на борт, судовой врач Томас Троттер записал, что у этого человека «были все признаки глубокой меланхолии». Он был печален, подавлен, находился в состоянии шока. Остальные члены его семьи выражали все «признаки скорби». Уныние, отчаяние и даже «безразличная бесчувственность» были распространенным явлением среди невольников, только что попавших на борт работоргового судна. Команда ожидала, что со временем настроение этих людей улучшится и они привыкнут к новому и чужому для них миру из дерева.

Но мужчина сразу же отказался от еды. С самого первого дня на судне он ничего не брал в рот. Хотя такое поведение было вполне обычным, он на этом не остановился. Однажды рано утром, когда матросы спустились, чтобы проверить пленников, они увидели, что этот человек весь залит кровью. Срочно вызвали судового врача. Оказалось, что он пытался перерезать себе горло, но ему удалось только «разрезать внешнюю яремную вену». Он потерял больше пинты крови. Врач зашил рану и обследовал ослабевшего мужчину. Травмированное горло, однако, «не позволяло предпринять ничего из того, что обычно делали с людьми, отказывавшимися принимать пищу». Врач рекомендовал применить speculum oris 8 — длинное, узкое и хитрое механическое приспособление, которое позволяло открывать рот тем невольникам, которые отказывались от еды, и насильно протолкнуть в глотку кашу и хлеб насущный.

Но следующей ночью этот человек повторил попытку самоубийства. Он разорвал швы и разрезал горло с другой стороны. Врач, которого спешно вызвали, чтобы справиться с новой чрезвычайной ситуацией, промывал рану, когда человек начал говорить с ним. Он просто и прямо заявил, что «никогда не пойдет с белыми людьми». Потом он задумчиво «посмотрел на небеса» и произнес несколько слов, которые Троттер не разобрал, но понял, что невольник предпочитал смерть рабству.

Молодой доктор велел обследовать помещение, чтобы выяснить, чем этот человек мог разрезать себе горло. Матросы ничего не нашли. Внимательно изучив лежащего человека, доктор заметил кровь на пальцах и «рваные края» вокруг раны, что означало, что он разорвал шею своими ногтями. Этот человек выжил, так как ему связали руки, чтобы предотвратить «дальнейшие попытки» самоубийства. Однако все усилия оказались напрасны. Троттер позже объяснил, что «он все равно отказывался принимать пищу и умер от голода приблизительно через неделю или десять дней». Об этом сообщили капитану Клементу Ноблу. Тот заявил, что человек, поступивший таким образом, «имел все признаки сумасшествия».

Когда Томас Троттер в 1790 г. изложил эту историю на заседании парламентского комитета, где рассматривали торговлю людьми, его рассказ вызвал бурю вопросов и поднял волну дебатов. Члены парламента, защищавшие работорговлю, примкнули к капитану и пытались дискредитировать Троттера. Они отрицали, что эта смерть стала самоубийством в качестве акта сопротивления рабству, в то время как противники работорговли поддержали Троттера и обвиняли капитана Нобла. Один из членов парламента спросил Троттера: «Вы предполагаете, что человек, который попытался разорвать свое горло ногтями, был безумен?» У Троттера не было сомнений, и он ответил: «Ни в коем случае он не был безумен; я полагаю, что перед смертью он был в бреду, но в тот момент, когда его привезли на судно, я уверен, что он был в ясном уме». Решение разорвать себе горло ногтями было абсолютно рациональным ответом на рабство. Но и сегодня сильные мира сего спорят о рабе, который убил себя из сопротивления.