Леонид Млечин - Кто взорвал Америку?

Он получал российское оружие и боеприпасы, которые поставлялись через Таджикистан. Москва это долго отрицала, но после сентября 2001 года признала.

Российское правительство поддержало северную коалицию по самым циничным соображениям, надеясь, что афганцы будут до бесконечности сражаться между собой и до нас у них руки не дойдут. Ахмад Шах Масуд был злейшим врагом России, на его руках кровь многих советских солдат. Это не помешало нашему правительству, когда это стало полезным, помириться с ним, помогать ему. Северный альянс состоит из таких же исламистов, как и талибы, только еще более циничных.

Но обилие оружия еще не гарантирует победу.

Ахмад Шах Масуд успешно сопротивлялся Советской армии, но тогда у него была надежда на успех — русские уйдут и все кончится. Война с талибами изначально казалась безнадежной. Он не мог ни победить талибов, ни надеяться, что они сами уйдут.

В сентябре 1998 года талибы установили контроль почти над всей территорией Афганистана, Северный альянс практически перестал существовать. Армия талибов в лучшие времена не превышала пятнадцати тысяч человек, но войска Северного альянса представляют собой разрозненные части, не способные к единым действиям.

Талибам удалось то, что не вышло у советских спецслужб: осенью 2001 года они убили Масуда. Два камикадзе, выходцы из Марокко, подобрались к нему под видом журналистов. Один изображал корреспондента, другой — телеоператора. В запасном аккумуляторе к телекамере было заложено почти четыреста граммов пластита — мощной взрывчатки.

Два охранника Масуда были убиты на месте. Одному камикадзе оторвало голову, второй умер через несколько минут. Масуд был еще жив. Его на вертолете отправили в Душанбе, в больницу, но он скончался в пути.

Казалось, талибы одержали окончательную победу. Но после терактов в Соединенных Штатах американцы вместе с Россией решили поддержать Северный альянс. Тогда из Турции вновь вернулся генерал Дустум. А все вооруженные силы Северного альянса возглавил генерал-полковник Мохаммед Фахим, бывший начальник разведки у Масуда. Когда тот стал министром обороны в 1992-м, Фахим возглавил управление исламской национальной безопасности Афганистана.

Успехи талибов напугали полмира. Первым в 1996 году забил тревогу генерал Александр Лебедь, тогда еще секретарь Совета безопасности. Он предложил срочно помочь другим афганским группировкам: иначе талибы ворвутся в Бухару, а дальше до самой России их никто не остановит.

В Москве боялись потока беженцев с территории Афганистана. Боялись, что они, спасаясь от талибов, хлынут в Таджикистан и Узбекистан, а вместе с беженцами просочатся вооруженные боевики и война разгорится рядом с Россией. Но этого не произошло.

Когда талибы вышли на границу с Таджикистаном, которую охраняют российские пограничники, возник вопрос: как быть? Если талибы сделают еще один рывок, они вступят в бой с российскими солдатами. Неужели через много лет после вывода советских войск из Афганистана Россия вновь может оказаться в состоянии войны с афганскими моджахедами?

В сентябре 2000 года тогдашний секретарь Совета безопасности, а ныне министр обороны Сергей Иванов сказал, что пока нет необходимости увеличивать там российское присутствие. В Таджикистане давно стоит российская 201-я дивизия, и этого достаточно.

Несколько лет в Москве шел спор: а может быть, лучше бы признать правительство талибов, которое фактически управляет страной? Не превращать их во врагов, не угрожать им-превентивными ударами, а как-то наладить с ними отношения, умерить их враждебность? Речь не шла о том, чтобы дружить с талибами. Главный вопрос: как избежать новой войны с очень опасной силой на наших южных границах?

Большинство российских востоковедов сходились в том, что России нелепо настраивать против себя талибов, то есть большинство афганского населения, и поддерживать антиталибскую коалицию, которая состоит из таких же воинственных исламистов и бывших моджахедов, которые вовсе не питают никаких добрых чувств к новой России.

Пуштуны не признают самостоятельности северных народов, а те не хотят больше владычества пуштунов. Если северяне будут и дальше получать массированную помощь из-за рубежа, то постараются понадежнее отгородиться от талибов.

В результате страна может расколоться, правда, не юридически, а фактически. На севере Афганистана появятся никем не признанные государства. Такое государство уже пытался создать узбекский генерал Дустум. Он обзавелся своей армией, собственным законодательством и даже постпредствами в некоторых иностранных столицах.

Плохо это или хорошо для России? Мнения специалистов расходятся. Одни не видят ничего плохого в распаде страны, которая надолго погрузится в разрешение собственных проблем. Другие считают, что в интересах России существование сильного, единого Афганистана. Если развалится Афганистан, развалится вся система границ в Центральной Азии.

Только пуштуны, говорили ученые до событий 11 сентября 2001 года, способны объединить развалившийся Афганистан, восстановить порядок и мир в стране. А раз талибы — это крепкая власть, то с ними и надо иметь дело, это в интересах России… После 11 сентября эти дискуссии потеряли практический смысл.

Первым Исламский эмират Афганистана, то есть правительство талибов, признал Пакистан и отправил в Кабул посла. Примеру Пакистана последовали Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (после терактов 11 сентября и отказа талибов выдать Осаму бен Ладена американскому суду Саудовская Аравия и Эмираты разорвали дипломатические отношения с талибами). Остальной мир власть талибов никогда не признавал. Хотя, скажем, Туркмения поддерживала тайные отношения с талибами.

До последних событий «Талибан» контролировал девяносто процентов территории и считал, что имеет право представлять страну в ООН, но мандатная комиссия в Нью-Йорке неизменно отказывала талибам.

Россия и многие другие страны по-прежнему признают правительство Бурхануддина Раббани, хотя оно давно потеряло власть над Афганистаном, да и в лучшие годы не представляло всю страну.

Талибы приютили у себя не только Осаму бен Ладена и его людей, но и других исламских боевиков. Например, мусульманских сепаратистов, действующих на северо-востоке Китая и добивающихся независимости от центральной власти в Пекине.

Деятельность радикальных мусульман, которые составляют две трети населения провинции Синьцзянь, всегда беспокоила китайские власти. В последние годы сепаратисты, получив помощь талибов, действуют активнее. Поэтому Китай тоже является противником талибов.