Леонид Млечин - Кто взорвал Америку?

Армяне потеряли Западную Армению, потеряли национальную святыню — гору Арарат. В Нахичевани больше нет армян. Готовность умереть за Карабах многими со стороны воспринимается как умопомешательство, как общенациональная истерия. На самом деле в немалой степени это порождено памятью о резне 1915 года. Тем более, что карабахские армяне азербайджанцев называют «турками» или «тюрками». За сто лет эта вражда не стала слабее.

Память о старой Армении, о предках, уничтоженных, как здесь принято говорить, кривым турецким ятаганом, не ослабевает. Ненависть к Турции и туркам не утихает. «Турок приносил везде только разрушение, никогда он не был способен развивать в мирное время то, что завоевал в войне», — пишет один из современных армянских писателей. Ненависть к туркам распространилась и на азербайджанцев.

Армяне не сомневаются в том, что Карабах — они называют его Арцах — должен принадлежать армянам. Арцах входил в состав Армении со II века до нашей эры, пишут армянские историки, еще в начале XIX века Карабах стал частью России, на пятнадцать лет раньше, чем частью России стала Восточная Армения.

В 1918 году население Карабаха было на девяносто шесть процентов армянским. По мнению армян, Карабах включили в состав Азербайджана, чтобы покрепче привязать к Москве Азербайджан и сделать приятное Турции, с которой большевики хотели дружить. В общем так оно и было.

Нарком по иностранным делам Георгий Васильевич Чичерин попытался помешать тогда передаче Азербайджану спорных территорий — Карабаха и Нахичевани, где было большое армянское население. Чичерин считал, что надо обязательно учесть мнение Армении. Он словно чувствовал, что со временем из-за Карабаха вспыхнет настоящая война.

Но секретарь Закавказского крайкома Серго Орджоникидзе, один из самых влиятельных в партии людей, считал, что эти территории нужно отдать Азербайджану — эта республика поважнее Армении. Орджоникидзе убедил Ленина, что «нельзя лавировать между сторонами, нужно поддержать одну из сторон определенно, в данном случае, конечно, Азербайджан с Турцией».

Во время боевых действий из-за Карабаха азербайджанская армия, несмотря на очевидное превосходство в живой силе и технике, неизменно терпела поражения в столкновении с армянами. Азербайджанская армия была плохо обучена и организована. Но ущербность азербайджанской армии только наполняла Баку желанием мести и реванша. Из-за проигранных в Карабахе сражений пало не одно азербайджанское правительство.

В Баку из пропагандистских соображений утверждали, что на противоположной стороне воевали не карабахцы, а экспедиционный корпус из Армении. По сведениям Министерства иностранных дел России, экспедиционного корпуса не было, были отдельные советники и. инструкторы из Еревана. И Карабах получал материальную и финансовую помощь из Армении, которая, впрочем, была так бедна, что немногим могла поделиться.

Армия Нагорного Карабаха отличалась высоким боевым духом и организованностью. Для каждого из карабахских армян это была война за родной дом, чего не могли сказать о себе азербайджанские солдаты. Видимо, поэтому азербайджанская армия не смогла противостоять карабахской. Потом появились сведения о том, что Азербайджану пришли на помощь оставшиеся без дела афганские моджахеды, которых перебрасывали в Баку из Кабула чартерными рейсами. Так на свою первую войну попал выходец из Южного Йемена Хаттаб, имя которого станет известным во время второй чеченской войны.

В той войне армии сражались не только друг с другом, но и с гражданским населением. Это была тотальная война. Не только люди в форме, но и население в целом воспринималось как враг. Наступавшие войска заодно выселяли и население противника, потому что захваченный город подвергался полному разграблению. И люди сами бежали, узнав о приближении врага.

Наступали азербайджанцы — бежали армяне. Наступали армяне — бежали азербайджанцы. Последние годы наступали в основном карабахские армяне, так что родные места покидали азербайджанцы.

Победная эйфория ужесточила позиции армян на переговорах. Армяне, живущие словно в осажденной крепости, отчаянно демонстрируют свою силу и непреклонность.

Армяне так долго ощущали себя жертвой истории, что теперь они хотят переписать историю. Память о резне 1915 года заставляет их больше надеяться на силу оружия, чем на дипломатию. Но ведь поражение за поражением только усиливает готовность азербайджанцев воевать до бесконечности. А азербайджанцев больше, чем армян.

Стратегия карабахских армян напоминает израильскую — «мир в обмен на земли». Нагорный Карабах готов освободить оккупированные азербайджанские районы в обмен на признание его независимости. Но Азербайджан отказывается признать самостоятельность Нагорного Карабаха.

Пока что нет аргументов, которые убедили бы азербайджанцев и карабахских армян в том, что пойти на компромисс с врагом, чем-то пожертвовать и обрести мир более разумно и выгодно, чем продолжать войну.

Если бы не было трагедии 1915 года, армяне чувствовали бы себя увереннее и сильнее. Они, возможно, скорее были бы готовы к политическому решению карабахской проблемы. Но они не могут забыть, как армян убивали только за то, что они армяне. В XX веке это был первый случай геноцида. Первый, но не последний.

Война из-за Нагорного Карабаха шла не один год. Собственно говоря, она и не закончилась. Там всего лишь перемирие, которое всегда может прерваться грохотом перестрелки или действиями террористических групп.

Армяне пытались сражаться с турками по всему миру. Радикально настроенные молодые люди создали крупную террористическую организацию «Армянская секретная армия за освобождение Армении», которая охотилась за турками в Европе. Армянские террористы получали помощь от курдов, палестинцев и Сирии.

Немецкие национал-социалисты уничтожили за двенадцать лет не только шесть миллионов евреев, но и шестьсот тысяч цыган, которых считали прирожденными преступниками и продуктом опасного смешения рас.

С тех пор как почти тысячелетие назад цыгане покинули Северную Индию, сохранив в языке немало слов из санскрита, они безостановочно кочуют по Европе в поисках такого места, где им будут рады. В спокойные периоды европейской истории к племени искусных ремесленников и прирожденных музыкантов относились снисходительно. В тяжелые времена доведенные до истерического состояния, озверевшие толпы гнали отовсюду «этих мошенников».

Почему в нацистской Германии уничтожали цыган?

На бытовом уровне ответ покажется нам знакомым. Темноволосые, с оливковой кожей люди всегда были подозрительными в глазах добропорядочных граждан. Цыгане не только говорили на своем языке и по-своему одевались, но и селились отдельно, кочевали, не ходили в церковь, не водили детей в школу. Это нежелание быть как все более всего и раздражает окружающих: «От этих цыган всего можно ждать… Они похищают маленьких детей… Они воры». Завидев цыган, хозяйки хватали детей и закрывали двери. Мужчины злобно переговаривались: «Почему этих цыган до сих пор не пересажали?»