Леонид Млечин - Кто взорвал Америку?

Каддафи пытался воспользоваться советским опытом и развивать экономику на плановой основе. Но, как и в Советском Союзе, эксперимент не увенчался успехом. Две пятилетки подряд так и не были выполнены.

Экономические трудности заставили Каддафи пойти на реформы. Он освободил часть политических заключенных, разрешил своим подданным выезд за границу, была ограничена деятельность ревкомов.

Когда Каддафи гарантировал, что эмигрантов не станут преследовать, примерно сто тысяч ливийцев вернулись из-за границы. Эти люди не разделяют взглядов Каддафи. Но и без них заметно, что вождь в значительной степени утратил народную поддержку. Когда в начале 1989 года возникла угроза американского удара по Триполи, люди обратились в бегство. Заметно было, что у народа нет желания защищать режим Каддафи. По негласно объявленной мобилизации на призывные пункты явилось всего двенадцать процентов военнообязанных.

Через четверть века после того, как лидер ливийской революции стал одним из покровителей международного терроризма, мировое сообщество решило наказать его.

Расследование обстоятельств гибели двухсот пятидесяти девяти пассажиров и одиннадцати членов экипажа американского «Боинга-707», взорвавшегося 21 декабря 1988 года в воздухе над шотландской деревней Локерби (где под обломками погибло еще одиннадцать человек), продолжалось много лет.

В конце концов, американские и английские следователи доказали: в самолет авиакомпании «Пан-Америкэн», летевший из Лондона в Нью-Йорк, ливийские агенты подложили бомбу.

Итоги работы американских, английских и французских следователей едва ли стали для кого-нибудь сюрпризом. Муамар Каддафи давно был назван покровителем международного терроризма, но и двадцать, и десять, и даже пять лет назад лидер ливийской революции мог быть уверен, что союзников у него не меньше, чем врагов. Не только восточный блок, но и Западная Европа не стремилась присоединиться к Соединенным Штатам в противодействии Каддафи.

Никто не хотел ссориться с богатым арабским государством — экспортером нефти. Понимая, с кем они имеют дело, многие государственные деятели пытались вести диалог с Каддафи на равных. Многие наотрез отказывались называть руководителя государства покровителем террористов, уверяя, что речь идет о клевете на человека, который занимается исключительно благородным делом — поддерживает национально-освободительную борьбу народов третьего мира.

Наивных западноевропейцев смущало и то, что ливийцы как будто бы довольны своим лидером. В демократических странах не знают, что диктаторам это прекрасно удается: изобразить дело так, будто народ любит своего угнетателя.

Американцы несколько лет добивались, чтобы Каддафи выдал двух сотрудников ливийских спецслужб, обвиняемых в том, что они заложили взрывное устройство с часовым механизмом в самолет авиакомпании «Пан-Америкэн».

Каддафи поначалу наотрез отказался, и тогда вступила в силу резолюция № 748 Совета Безопасности ООН о санкциях против Ливии. Это был сильный удар по Каддафи, вызвавший подавленность и растерянность в Триполи. После долгих размышлений Каддафи выдал своих подручных международному суду, это привело к ослаблению экономических санкций.

Раньше он никогда бы так не поступил. Нынешний Муамар Каддафи уже не похож на себя молодого. Но раньше на его стороне были страны социалистического лагеря во главе с Советским Союзом, которые бросились бы ему на помощь. А теперь практически весь мир решительно выступил против него. И он испугался.

Так что Каддафи старается вести себя иначе и причинять миру поменьше неприятностей.

— Мир знал Каддафи как лидера революции, — говорит он сам о себе. — Настало время миру узнать Каддафи как лидера спокойствия и развития.

Он надеется, что изоляция страны когда-нибудь закончится. Ливия благодаря доходам от продажи нефти могла бы стать богатейшей страной в мире, но многие ливийцы живут в бедности. Возможно, неправильно было называть Каддафи «террористом номер один». Пожалуй, на это «почетное» место найдутся более «достойные» претенденты.

Руководитель палестинской террористической организации Абу Нидаль убил больше палестинцев, чем израильтян. Чтобы как-то объяснить этот феномен, в газетах социалистических стран его называли «агентом Моссад».

На самом деле израильские разведчики так же мечтают добраться до него, как и люди Арафата. Четверть века Нидаля разыскивает и Интерпол, и полиции всех стран Западной Европы и Северной Америки. Если он попадет им в руки, его казнят по приговору суда. Если первыми до него доберутся палестинцы, то казнят без суда.

Нидаль представляется бескомпромиссным борцом за идею. На самом деле террор стал для него бизнесом. Он заработал сотни миллионов.

Уникальный даже среди террористов, Нидаль соглашался работать на каждого, кто предлагал оплатить услуги его умелых и жестоких ландскнехтов.

Он был подчиненным Ясира Арафата, а потом несколько раз пытался его убить. Он организовал несколько акций против сирийцев, а потом стал служить сирийскому президенту Хафезу Асаду. Некоторое время он умудрялся иметь офисы одновременно и в Дамаске, и в Багдаде, хотя Ирак и Сирия непрерывно враждуют друг с другом.

В Организации освобождения Палестины его считают психопатом, свихнувшимся на терроре.

Ему явно нравится убивать. Поссорившись со своим племянником, он подложил в его дом бомбу, которая убила жену и двоих детей. Нидаль, свидетельствует один из его бывших боевиков, вспоминал об этом с удовольствием.

Абу Нидаль никому не верит и никогда не забывает о своих врагах.

— Успех мне обеспечила полнейшая секретность, — сказал Нидаль. — Даже моя дочь не знает, кто я на самом деле.

Абу Джихад, помощник Арафата по военным делам, издевательски заметил, что «Нидаль такой человек, что даже жену подозревает в сотрудничестве с ЦРУ».

Он не притронется к чашке, если ее принес официант, а не хорошо ему известный человек. Он никогда не разговаривает по телефону, чтобы полиция не записала его голос, и не пользуется радиосвязью.

Лишь несколько раз он соглашался встретиться с журналистами. Лишь когда распространились слухи, что он умер, Нидаль дал сразу три интервью.

Детство Сабри Халиля эль-Банна прошло в богатом родительском доме в Яффе. Он родился от восьмой жены своего отца — и строго иерархические отношения в арабской семье посеют в его душе ненависть к истеблишменту. В 1945 году отец умер и вскоре семье пришлось покинуть родной город.