Сесили Веджвуд - Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Шведский король построил к бою южнее дороги, так что город Лютцен оказался немного впереди и слева от шведов. Правый фланг шведской армии был прикрыт на 1500 метров в сторону тыла и обоза небольшим Шкельзигерским лесом. Густав II Адольф снова выбрал то же боевое построение, которое так успешно показало себя в Брейтенфельде. Сам он командовал правым флангом, а Бернгард Саксен-Веймарский – левым; но диспозиция войск перед битвой, в отличие от Брейтенфельда, полностью находилась в руках короля, и оба фланга, левый и правый, были выстроены на шведский манер.

По своему обыкновению, шведский король помолился перед всей армией, прося Бога благословить правое дело протестантов. Это было около 8 часов утра, и стрельба уже началась, но обе армии не двигались с места еще два часа из-за тумана. Шведы раз или два делали попытку ложной атакой выманить Валленштейна с его позиций, но тщетно, и наконец в 11 часов 30 минут шведский король на правом фланге атаковал конницу Изолани. Ожесточенная схватка завязалась в канаве, откуда в конце концов были вытеснены мушкетеры, однако затем конница первой линии имперцев контратаковала шведов и отбросила за канаву, но не преследовала. В это время хорваты Изолани перешли ручей Флосграбен, обошли Шкельзигерский лес и напали на обоз шведов. Но эскадроны второй линии правого крыла шведов контратаковали, опрокинули и рассеяли имперцев. Правофланговая бригада центра шведской армии перешла канавы, отбросила имперских мушкетеров, повернула влево и захватила семиорудийную батарею имперцев. Орудия были повернуты против головной терции имперцев и открыли огонь, после чего терция была атакована шведами и опрокинута. Соседнюю терцию атаковала и опрокинула соседняя лейб-гвардейская бригада шведов. Затем эти две бригады совместно двинулись в атаку против третьей терции, встретившей их сильным огнем с близкого расстояния. Третья и четвертая шведские бригады также перешли канаву и собирались поддержать первые две бригады. Назревал кризис боя пехоты. На выручку третьей терции имперцев двинулись соседние эскадроны имперской конницы и четвертая терция, контратаковавшие и опрокинувшие пехотные бригады шведов. Пехота шведов бросила захваченную батарею и отступила за дорогу. Отступление шведских бригад прикрыла выдвинувшаяся артиллерия, открывшая сильный огонь. Вскоре вся шведская армия узнала, что король Густав II Адольф убит на правом фланге. Но армия не дрогнула, в командование вступил принц Бернгард, решивший предпринять вторую общую атаку. В 14 часов первая линия шведской армии по всему фронту устремилась вперед и внезапно атаковала имперцев, не ожидавших таких действий. Войска правого и левого крыльев шведов отбросили конницу имперцев к северу. Пехота имперцев, охваченная с флангов и атакованная с фронта, отступила, шведы захватили обе батареи противника. Однако исход боя еще не был решен. В 15 часов снова сел густой туман, который закрыл происходившее на поле боя. В это время прибыла конница Паппенгейма (4 тысячи всадников, 8 полков), с ходу атаковала правое крыло шведов и опрокинула его. Воспользовавшись этим успехом, Валленштейн привел в порядок пехоту, а также конницу правого фланга, выдвинул вперед несколько орудий из резерва.

Но в 16 часов выглянуло солнце и туман рассеялся. Бернгард увидел сложившуюся обстановку. Он взял несколько эскадронов, поскакал с ними на правый фланг, контратаковал конницу Паппенгейма и вынудил ее к отступлению. Смертельное ранение Паппенгейма деморализовало его конницу, обратившуюся в бегство в направлении Лейпцига. За нею двинулись и остальные войска имперцев, потерпевших поражение. Раненый Валленштейн всю ночь отправлял посыльных выяснять, сколько еще осталось людей, способных сражаться. Были ранены Пикколомини и другие военачальники. Обозные лошади разбежались, поэтому пришлось бросить и обоз, и артиллерию.

В промозглой ноябрьской тьме шведы искали тело своего короля. В конце концов они его нашли; пуля попала ему в голову между ухом и правым глазом, что его и убило, но на его теле были и другие ранения: удар кинжалом и выстрел в бок, два от пушечного ядра в руку и одно – вызвавшее громкие разговоры об измене – в спину. Он лежал на вражеской стороне канавы, раздетый, под грудой мертвых тел [72] Между 12:30 и 13:00 король возглавил контрудар. Его лошадь была ранена, был ранен пулей в руку и Густав II Адольф. Атака продолжилась без него, и с королем осталось 7 или 8 человек. В тумане на них наткнулась группа имперских кирасир. В завязавшейся стычке шведский король был застрелен из пистолета и добит шпагами. На вопрос имперского кирасира, кто он, умирающий Густав II Адольф ответил: «Я был шведским королем». . В ту ночь надо всем его лагерем – шведами, немцами, шотландцами, англичанами, ирландцами, поляками, французами и голландцами, наемниками и его подданными – нависла тишина невыразимого горя [73] Потери шведов достигали 3 тысяч убитыми, армия Валленштейна потеряла до 6 тысяч убитыми, несколько тысяч пленными и всю артиллерию (21 тяжелое орудие). .

«Он думает, что корабль, на котором он плывет, не может утонуть», – как-то сказал Томас Роу, и в тот последний победоносный год вся Европа была с ним согласна. И друзья, и враги не могли представить себе, что шведский король мертв. Первые известия от протестантов из Лютцена скрыли этот сокрушительный факт, и Бернгард Саксен-Веймарский намеренно сообщил только о ранении короля. Лишь 21 ноября Оксеншерна узнал правду и впервые в жизни провел бессонную ночь, пытаясь совладать с горем. Королева получила страшную весть на пути в Швецию и погрузилась в пучину скорби. В Вене Фердинанд II встретил новость со слезами облегчения, смешанного с печалью, ибо шведским королем невозможно было не восхищаться; он сделал для протестантов многое из того, что Фердинанд II пытался и не смог сделать для католиков. В Страсбурге и мужчины, и женщины, никогда не видевшие живого короля в лицо, громко рыдали на заупокойной службе. Его тело донесли до Вайсенфельса, и король, как при жизни, так и в смерти, был окружен своей армией, пехотой и конницей.

Что бы ни думали о мотивах короля, никто не мог отрицать и не отрицал его величия. Однако после первого шока его гибель стала для большинства его союзников облегчением, а не потерей. Ходили даже слухи, что его застрелил кто-то из своих или же по приказу Ришелье. До сей поры ему везло настолько, что многие не в состоянии были поверить в то, что он мог погибнуть обычной смертью солдата на поле боя. Другие же видели в этом прямое вмешательство свыше и говорили, что Божий перст указал на него в тот самый миг, когда он перестал быть освободителем Германии и превратился в ее завоевателя.