Сесили Веджвуд - Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Многое зависело от того, как венгерский король воспользуется своим положением. Это были его первые самостоятельные шаги на европейской арене, хотя он еще с девятнадцати лет активно участвовал в императорском совете. Младший Фердинанд был старшим из оставшихся в живых сыновей императора от Марии, сестры Максимилиана Баварского. Обстановка, в которой рос принц, была, можно сказать, идеальной. Его отец и мать, а затем и мачеха, питали неизменную привязанность друг к другу и детям, которые воспитывались в простоте и довольстве среди холмов Штирии. Каковы бы ни были теории воспитания при штирийском дворе, кое в чем они добились необычайного успеха. Юный Фердинанд был умнее отца, никогда не выказывал зависти и не испытывал гнева и обиды; на заседаниях совета он выражал свое мнение, не совпадающее с отцовским, имел собственную партию при дворе, критиковал политику отца, особенно финансовую, но в целом избегал того уродливого противоборства между правителем и наследником, которое так часто ожесточает династические отношения. Отец и сын восхищались достоинствами друг друга и умели находить компромисс в случае разногласий.

То, что молодой Фердинанд обладал каким-то исключительным даром привязанности, видно по его отношениям с младшим братом Леопольдом. Этот принц, считая себя самым способным в семье, жалел, что стоит не первым в очереди к трону. Оба его брата отличались слабым здоровьем, и, когда в 1619 году умер старший из них, Карл, никто не думал, что второй, Фердинанд, надолго его переживет. Однако Фердинанд продолжал стоять между Леопольдом и троном, вырос, возмужал, женился и сначала одним ребенком, а потом и вторым еще дальше отодвинул младшего брата от наследства. Леопольд еще с юности не делал при дворе секрета из своего недовольства, но Фердинанд не только не испытывал к нему обиды, но и поставил себе целью при каждой возможности двигать брата вперед, чтобы удовлетворить его жажду власти, советуясь с ним и всячески его ублажая. Леопольд не мог утолить своей политической неудовлетворенности, но, невзирая на это, в личном плане братья оставались самыми верными друзьями.

Король Венгрии унаследовал добрый характер отца, но без его легкомыслия. Ему в основном передалось и обаяние императора. Менее многословный, но более степенный и такой же великодушный, он бегло говорил на семи языках, благодаря чему имел возможность самостоятельно вести дипломатическую игру. Наружностью он пошел в родных по материнской линии, которые наградили его темными грустными глазами, каштановыми волосами и выразительными чертами, типичными для Виттельсбахов. Хотя его с детства приучали любить охоту, он предпочитал в свободное время читать философские трактаты, писать музыку, вырезать по слоновой кости или экспериментировать у себя в лаборатории. Время от времени он даже читал лекции при дворе, и старый император сиял от гордости за своего наследника. Младший Фердинанд был тих, задумчив, довольно меланхоличен. В отличие от отца он был бережлив чуть ли не до скупости. В детстве из-за своей молчаливости он казался туповатым, но, приобретя уверенность в себе, он стал производить впечатление глубокого мыслителя, хотя таковым и не являлся, – куда более глубокого, чем был в действительности, ибо, в конечном счете, он был всего лишь порядочным человеком, неравнодушным интеллектуалом не без воображения. Он не обладал ни такой же крепкой верой в собственное предназначение, ни упованием на Бога, как у отца, ни той целеустремленностью, которая придавала величие старому императору. Он был слишком умен, чтобы быть счастливым, но недостаточно умен, чтобы быть успешным. Фердинанд II был либо весьма расчетлив, либо чрезвычайно везуч; Фердинанд III не отличался ни тем ни другим качеством.

Главным влиянием в жизни Фердинанда II со дня бракосочетания в 1631 году и до ее смерти в 1646 году была его супруга, инфанта Мария Испанская, сестра кардинала-инфанта. Эта располагающая к себе, отзывчивая, умная женщина негласно служила связующим звеном между мадридским, брюссельским и венским дворами. Она была на несколько лет старше мужа и на протяжении всей жизни пользовалась его преданной любовью и дарила ему свою.

В качестве короля Венгрии, а затем императора Фердинанд III сыграл важную роль в истории Европы; посему он вполне достоин того, чтобы уделить его фигуре внимание, которым историки ее обычно обделяют. У нас достаточно данных в пользу того, что на современников он производил большое впечатление, в отличие от потомков.

Пока таким образом подготавливалась ситуация для наступления Габсбургов в границах империи, планы династии зрели и за ее пределами. Старая эрцгерцогиня Изабелла зимой умерла. Почти перед самой кончиной она увещевала герцога Орлеанского Гастона, приехавшего ее навестить, не забывать высланную из Франции мать. Еще раньше она приняла жену Гастона, принцессу Маргариту Лотарингскую, со всеми почестями, подобающими дочери короля. Так своими последними действиями на этом свете она пыталась связать этих пустых смутьянов и не дать им помириться с королем Франции, чтобы они оставались единым орудием в борьбе против французской монархии. После ее смерти временное правительство в Брюсселе осуществило намерения эрцгерцогини, заключив союзный договор с Гастоном Орлеанским и подстрекая герцога Лотарингского к мятежу. Таким образом, они снова расшевелили возмутителей французского спокойствия. Летом они подавили призыв к миру своих фламандских подданных, распустив Генеральные штаты, а посол, отправленный к Филиппу IV для дальнейших переговоров, в Мадриде был арестован.

Ришелье своими действиями выполнил вторую половину замысла. Он возобновил договор с Соединенными провинциями, отказался признать брак Гастона с Маргаритой Лотарингской и послал армию, чтобы усмирить ее неугомонного брата, герцога Карла. В Париже принцесса, единственный ребенок Гастона, настоящий сорванец в юбке, скакала по Лувру, распевая грубые песенки про кардинала, которым выучилась от кого-то. В 7 лет она уже была законченным бунтарем.

Однако центром, на котором сосредотачивались политические усилия Бурбонов и Габсбургов, по-прежнему оставалась Германия, где Фекьер исподволь и деликатно продолжал укреплять позиции Ришелье. Весной 1634 года Хайльброннская лига собралась во Франкфурте-на-Майне. За прошедшие с ее последней встречи месяцы кое-что изменилось; на первый взгляд, положение Франции и Швеции казалось таким же, что и прежде, но, если взглянуть поглубже, влияние Оксеншерны ослабло, а Фекьера – усилилось.

Перед Фекьером стояла задача попроще. В Германии у него была только одна цель: сделать так, чтобы французская протекция стала для нее незаменимой. После образования Хайльброннской лиги он по одному переманивал князей и сословия от шведов, используя в своих целях организацию Оксеншерны и осторожно вбивая клин между ним и его союзниками с помощью лжи и щедрых посулов. Доверие к нему росло, а доверие к Оксеншерне падало.