Олег Ивик - Троя: Пять тысяч лет реальности и мифа

Квинт Смирнский рассказывает о том, как Менелай настиг Елену, «полную гибельным страхом». Царь хотел поразить бывшую супругу мечом, но Афродита удержала его справедливый гнев, «пылом любовным наполнив опять его сердце и очи». Несмотря на воскресшие чувства, Менелай все же пытался «выполнить долг поскорее» и казнить преступную жену, но на выручку бывшей невестке пришел Агамемнон. Он осадил брата, сказав: «Ведь не Еленой, как мнишь, опозорен ты был, а Парисом…» Менелай вполне удовлетворился таким объяснением и повел Елену прочь из пылающего дворца.

В ту же ночь, если верить Квинту Смирнскому, на небе погасла одна из звезд, входивших в звездное скопление Плеяды, — плеяда Электра. Она была матерью Дардана, и большинство троянцев и дарданцев приходились ей прямыми потомками. Увидев гибель Илиона, она навеки отказалась светить и с тех пор прячет свой лик от мира. {509} 509 Изложено no: Qu. Smirn., XIII.385 и сл.

Наутро ахейцы стали сносить к кораблям добычу и сгонять пленных. Кассандра досталась Агамемнону, Андромаха — Неоптолему, Гекуба — Одиссею. Лишь немногие из оставшихся в живых троянок избежали рабской участи. Одной из них была Лаодика, самая красивая из дочерей Приама. Она обратилась к богам с просьбой, чтобы земля покрыла ее, прежде чем она станет рабыней ахейцев. Боги выполнили просьбу несчастной девушки очень буквально:

Не вполне ясна судьба еще одной дочери Приама — Поликсены. Как мы уже писали, некоторые античные авторы утверждают, что она еще до конца войны покончила с собой на могиле Ахиллеса. Но другие (например, Квинт Смирнский и Аполлодор) рассказывают, что Поликсена была принесена в жертву тени героя. После взятия Трои Пелид явился во сне своему сыну Неоптолему и потребовал, чтобы Поликсену как причитающуюся ему добычу закололи у его могилы.

И несчастная девушка была убита Неоптолемом на кургане, несмотря на мольбы и слезы Гекубы. {511} 511 Qu. Smirn., XIV. 179 и сл.

После жертвоприношения Поликсены греки «себя усладили питьем и едою» и начали собираться в путь. Но тут им случилось стать свидетелями необыкновенного чуда: Гекуба от горя и ненависти, поразивших ее, превратилась в собаку, а потом окаменела. Квинт Смирнский пишет:

По этой ли причине или по какой-то иной, но прорицатель Калхант понял, что боги гневаются на ахейцев за святотатство, совершенное Аяксом, сыном Оилея. Он попытался удержать их от выхода в море. Воины Агамемнона, которые теперь, после стольких лет войны, опять не могли отправиться домой, едва не убили Аякса, и тому пришлось искать спасения у алтаря. В конце концов насильника пощадили, созвали собрание, и здесь мнения по поводу дальнейших действий разошлись. {513} 513 Qu. Smirn., XIV.360–363; Apollod., Ep.5.23. Агамемнон хотел задержаться и принести жертвы богам, прежде всего разгневанной Афине, а Менелай торопился в путь. В конце концов каждый поступил по-своему. Те из ахейцев, что все-таки решили оставить Афину без жертвоприношения, дойдя до Тенедоса, снова разделились: осторожный Одиссей испугался собственной смелости (он рисковал прогневить и Афину, и Агамемнона сразу) и вернулся в Троаду. {514} 514 Hom., Od., III. 145–164.

Впрочем, тем, кто задержался на развалинах Илиона для того, чтобы принести жертвы богам, их набожность не слишком помогла — очень многие из них не вернулись домой. А некоторым из тех, что все-таки вернулись, пришлось очень долго скитаться по морям, и возвращение для кого-то обернулось гибелью.

Многим из тех, кто в эти июньские дни отплыл от Илиона, не посчастливилось увидеть родину. Античные авторы рассказывают о судьбах ахейских царей и воинов, чьи корабли были разбиты бурями по пути в Грецию. При этом обычно не вспоминают, что на каждом из этих кораблей находились еще и троянские женщины и дети — пленники, которых ахейцы везли домой в качестве рабов. {515} 515 Дальнейшие судьбы ахейцев и троянцев, отплывших из-под Трои, описываются в основном по Аполлодору (Эпитома).

Более благополучным оказалось плавание тех судов, команды которых не стали задерживаться для жертвоприношения и вышли в море раньше остальных. Из них флотилии Нестора и Диомеда добрались домой без особых приключений. Менелай же потерял почти весь свой флот и с пятью оставшимися кораблями оказался в Египте — здесь он долго скитался вместе с Еленой, но в конце концов и они вернулись в Спарту.

Все прочие ахейцы, под общим предводительством Агамемнона, принесли жертвы богам и вышли в море. Небольшая флотилия, принадлежавшая Одиссею, долго скиталась по морям до тех пор, пока в живых не остался лишь сам царь Итаки. Он, единственный из итакийцев, вернулся домой после десятилетних странствий — то есть после двадцатилетнего отсутствия.

Остальные спутники Агамемнона дошли вместе лишь до Тенедоса. Здесь Неоптолем неожиданно решил снова задержаться — Фетида убедила внука остаться еще на два дня для новых жертвоприношений. Юноша согласился, и это, возможно, спасло жизнь ему и его спутникам (среди которых была и Андромаха).

Прочие вышли в море и попали в страшную бурю около Теноса (одного из Кикладских островов) — эту бурю Зевс наслал на них по просьбе мстительной Афины, которая не могла забыть оскорбления, нанесенного ее статуе. Многие корабли пошли ко дну.

О злополучном Аяксе, сыне Оилея, Афина позаботилась особо, метнув молнию в его корабль, — обычно перунами ведал Зевс, но на этот раз богиня взяла инициативу в свои руки. Судно разрушилось, однако Аякс все-таки спасся, уцепившись за скалу. Возможно, он по недосмотру богов и остался бы жив, но хвастливый локриец не удержался и заявил, что спасение пришло к нему вопреки воле Афины. Тогда Посейдон обиделся за племянницу, ударил трезубцем в скалу, на которой сидел Аякс, и расколол ее. Царь локрийцев упал в море и, наконец, погиб. {516} 516 Hom., Od., IV.499–411.