Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

Важным аспектом зарождения курдского национализма и восстания шейха под националистическими лозунгами было и то, что это первое, во многом спонтанное курдское движение за создание независимого Курдистана никак не пересекалось с парадигмой тех национальных и конституционных реформ в Османской империи, которые занимали умы турецкой и курдской интеллигенции, в основном, жителей крупных городов Турции, недовольных абсолютистским стилем правления султана Абдулхамида и его режимом ограничения конституционных свобод, выразившиеся в запрете конституции 1876 года.

В начале XX века Восточная Анатолия, населенная в основном курдами, армянами и турками, административно объединяла шесть вилайетов: Ван, Диярбакыр, Битлис, Эрзурум, Харпут и Сивас. Созданный в 1879 году Мосульский вилайет, также населенный курдами, не включался в это объединение шести вилайетов («Вилайет-и сите»), и, таким образом, не входил в административно-географическое определение Восточной Анатолии. В Мосульском вилайете армянская проблема не стояла так остро, как в Восточной Анатолии. Однако напряженность в межэтнических и межконфессиональных отношениях присутствовала и здесь, особенно учитывая, что, в начале XX века «нефтяной аспект» поднимал значение этого района особенно в глазах иностранных держав.

Наиболее сложной задачей для русских и английских консулов, равно как и для османской власти представлялось определение численности проживающих в Курдистане кочевников в этот период. Известно, что вожди многих курдских племен выступали против участия их людей в переписи населения, естественным образом опасаясь, что знание властей о точной численности племени приведёт к увеличению налогового бремени. Наиболее последовательно переписи своего племени сопротивлялся в начале XX века шейх племени Барзан, фактический руководитель племенной конфедерации в районе Мосула, что приводило к резкому обострению отношений с центральной властью, особенно после младотурецкого переворота и ограничения власти султана.

Что же касается общей демографической картины, то не трудно заметить, что вполне естественным эффектом расчетов английского исследователя МакКарти [81] J. McKarthy. Muslims and Minorities: The Population of Ottoman Anatolia and the End of Empire. N.Y., 1983, стр. 82. , свидетельствовавшем о значительном приросте населения в этот период, является отчетливое впечатление, что в условиях роста населения Восточной Анатолии наибольшее влияние на обострение межэтнических отношений в регионе в рассматриваемый период начал оказывать простой мальтузианский принцип борьбы за ограниченные ресурсы, когда земля, политическое влияние, становились одной из тех политических и экономических ценностей, за которую велась борьба соперничающих групп, постепенно разделяемых результатами поиска новой органичной для них социальной дихотомии «мы-они». В юнце XIX века в период нарастания национально-освободительного движения на окраинах Османской империи те или иные конфессии, народности, представители различных «миллетов» на разных этапах истории нередко служили заложниками политических интересов различных государств, племенных элит в их борьбе за власть и влияние. Так, в донесении о состоянии Османской империи на 1876 год западноевропейские востоковеды А. Убичини и П. де Куртейль уже традиционно и весьма неосмотрительно именовали Эрзурумский вилайет Турецкой Арменией, в Диярбакырский — Курдистаном [82] А. Убичини, П, де Куртейль. Состояние Османской империи на 1875-76 гг. СПб., 1877, стр. 19. . Связано это было с тем, по в курдское население миллионного Эрзурумского вилайета составляло тогда 150 тыс. человек (т. е., по их оценкам, около 15 % от обшей численности), в то время, как в Диярбакырском вилайете процентное соотношение армян было горазда меньше мусульманского. Об этом же свидетельствует письмо английского консула в Эрзуруме английскому послу в 1878 году, в котором тот после поездки в Диярбакыр советовал послу «в виду наличия в регионе большого количества христиан, рассмотреть необходимость открытия английского консульства в Курдистане » [83] Simsir…, 2007, стр. 171. . Подобные подходы, а также очевидное стремление европейских держав поддерживать в среде армян сепаратистские тенденции вызывали раздражение османской администрации и вынуждали султана постоянно «перекраивать» границы вилайетов таким образам, чтобы ни в одном из них ни курды, ни армяне не составляли подавляющего большинства.

Период конца XIX — начала XX века, который в советской востоковедческой литературе назывался периодом роста национально-освободительного движения в Османской империи в арабских странах, на Балканах и в Восточной Анатолии — был, пожалуй, самым драматическим периодом в истории Турции, создавшим революционную ситуацию в стране [84] В.И. Шпилькова. Младотурецкая революция. М., 1977, стр. 65. . Сложный этнический и конфессиональный состав Восточной Анатолии давал и даёт до сих пар повод и пищу для формирования того или иного политического дискурса, лежащего в парадигме закоренелого конфессионально-межэтнического противостояния, когда историческая память проживающих здесь народов была переполнена несправедливостями со стороны других племен, народов и целых государств. Религиозный принцип отделения своих от чужих существовавший в сознании мусульманского большинства Османской империи, ставившийся во главу угла на протяжении всего XIX века в вопросах самоидентификации граждан империи, постепенно приобретал в Восточной Анатолии определяющее значение.

В период Танзимата спецификой аграрных отношений в Восточной Анатолии стало преобладание государственных и вакуфных земель. После принятия земельного кодекса в 1858 году земля стала рассматриваться, как важный ресурс политического и экономического влияния. По сути, земельным кодексом были узаконены частнособственнические права на землю, которые по местным грамотам («тапу сенетлери») были закреплены между турецкими, курдскими и армянскими землевладельцами.

Вопрос сбора налогов всегда оставался наиболее острым в отношении местного населения и местных элит с центральной властью в Стамбуле. Например, в те времена курды Битлисской нахии, за исключением, возможно, жителей собственно Битлиса, вообще не несли никаких военных повинностей и не платили никаких податей, даже военного налога. А связи с этим постоянно происходило упорядочение, перекройка административных границ восточных вилайетов. Российский консул в Битлисе Акимович считал, что это делалось в основном с целью упорядочить систему налогообложения. Так, в 1879 г. Битлис вместе с прилегающими к нему округами преобразовали в вилайет, и с той поры, как писал консул, «у турецкой администрации, имевшей теперь под собой постоянно восстающее курдское население, стали обнаруживаться некоторые порывы привести к порядку финансовую сторону управления» [85] АВПРИ. Ф. «Консульство в Битлисе». Деп. № 9 от 26.01.1908 г. .