Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Рассказ Геродота о людях, живущих севернее аргиппеев и спящих шесть месяцев в году, говорит о доходивших до эллинов в районе Днепро-Бугского лимана реальных сведениях о еще более длинных многомесячных ночах (и, следовательно, днях) за полярным кругом. Свидетельства же Геродота и его источников о крайне холодном климате Скифии (VI–V вв. до н. э.) отчасти объясняют, почему длительная ночь у киммерийцев в «Одиссее» названа «гибельной» (Hdt. IV, 23–25, 28, 31).

Страбон, обобщая научные знания эллинистических ученых, отмечает особо короткие зимние дни и летние ночи (когда на севере всю ночь виден тусклый отсвет солнца, двигающийся с запада на восток) в Северном Причерноморье у Борисфена и Меотиды. Он подчеркивает отличие в этом отношении Северного Причерноморья от всех других известных ему областей от истоков Нила до Византия (Str. II, 1, 18; II, 5, 38–41).

Представление о несчастных киммерийцах, живущих в краю «гибельной ночи» около Аида, могло появиться не позднее конца VIII в. до н. э., когда они начинают вторгаться в Переднюю Азию, создают с 670–660-х гг. угрозу греческим городам и воспринимаются и описываются эллинами как войска воинственных всадников (Андреев 2004: 52–53). Соотнесенность Аида с киммерийцами, отражающая реальность VIII в. до н. э., позволяет локализовать его там, где киммерийцев как предшественников скифов (а также оставленные киммерийцами топонимы) знают Аристей из Проконнеса (VII в.), Эсхил и Геродот (V в. до н. э.) — т. е. в Северо-Западном Причерноморье.

Таким образом, остров Кирки, помещаемый рядом с Аидом, также должен находиться в где-то в Северном Причерноморье. При этом недвусмысленное свидетельство о его местоположении в рассказе о возвращении Одиссея из Аида к Кирке, где сказано, что корабль, покинув Океан, вошел в море и пристал «к острову Айайэ, где жилища и хороводы ранорожденной Эос и восходы Гелиоса» (Od. XII, 2–4), позволяет утверждать, что этот остров расположен восточнее Аида, на крайнем северо-востоке Понта. Именно там находился и остров Гермонасса. Близость географической локализации острова Айайэ и страны Айя выявляется при сравнении вышеприведенной цитаты из «Одиссеи» и фрагментов поэта Мимнерма (акме около 630 г. до н. э.) [48] «И никогда бы сам Ясон не увез из Айи великого руна… и не прибыли (они) к прекрасному потоку Океана…»; «Город Айэта, где лежат лучи быстрого Гелиоса в золотом чертоге у брега Океана…» (SC I: 320). : и остров Айайэ, и страна Айа лежат рядом на самом востоке морских путей эллинов; Айа находится у берега Океана, а от Айайэ Океан находится в одном дне пути.

Изложенное понимание текстов «Одиссеи» и Мимнерма во многом предвосхищено уже в 1884 г. У. Виламовицем: «Ээя лежит на крайнем северо-востоке, где встает солнце <���…>. Отделять Ээю от Эи невозможно <���…>. Автору <���…> мыслится полное приключений блуждание (Irrfahrt) в Черном море. Остров Кирки является островом Эи, на котором обитает сестра „царя Эи“. От острова Кирки нужно лишь переплыть Океан, чтобы оказаться у киммерийцев во мраке. Киммерийцы — это скифский народ, чьи реальные места обитания лежат как раз там, где их помещает поэтический контекст» (Wilamowitz-Moellendorff 1884: 165; использован перевод: Тохтасьев 1993: 44–45) [49] Почти через сто лет Х. Хоммель выражается на эту же тему куда неопределеннее: «Следует говорить о владыке царства мертвых (Ахилле), куда нужно добираться либо через Океан, либо через Черное море, либо… через реку, подобную подземному потоку» (Хоммель 1981: 7). В соответствии с текстом «Одиссеи» к Аиду нужно добираться по морю (Черному), затем переправляясь через реку Океан и достигая места слияния двух рек. .

Остров Αἰαίη и по названию, и по родственным связям владеющей им Кирки неразрывно связан со страной Αἶα (Айа), где царствует Αἰήτης (Айэтес), брат Кирки. Название острова, являющееся одновременно эпитетом самой Кирки, означает «айаский/айаская», т. е. принадлежащий/щая к стране Айа (Lesky 1948). Все это было понятно уже Страбону (Str. I, 2, 10).

Геродот первый ставит Айю в прямую связь с Колхидой и с рекой Фасис (Риони) (Hdt. I, 2), разграничивающей, по мнению некоторых, Европу и Азию (Hdt. IV, 45). Однако из сопоставления сведений его предшественника логографа и географа Гекатея Милетского (посл. четв. VI — нач. V в. до н. э.) с непреложностью явствует, что границей между Европой и Азией он считал Боспор Киммерийский и некую реку, впадающую в Меотиду: дандарии, по другим источникам, живущие севернее Кубани, на восточном берегу Меотиды помещены Гекатеем в Европе, а синды, живущие южнее Кубани, и колы в предгорьях Кавказа — в Азии. Поскольку рекой возвратного плавания аргонавтов, по Гекатею, был Фасис, ясно, что разграничивающая материки Кубань была известна ему под именем Фасис (F Gr Hist 1 F 18). Это подтверждается и прямым свидетельством Эсхила о Боспоре и Фасисе, разграничивающих Азию и Европу (Aesch. PV 729–34, 790; Fr. 191 R). Да и взгляд на карту убеждает, что текущая вдоль предгорий Кавказа полноводная Кубань куда больше подходит на роль границы Азии и Европы, чем Фасис-Риони, описанный Гиппократом (Hp. Aër. XV; SC I: 58, 59) без всякого намека на то, что эта река может что-либо разграничивать (Jacoby 1957; Ельницкий 1961; Куклина 1985; Мачинский 1989а).

Именно на плодородных землях Покубанья царствовал, судя по всему, божественный царь-пахарь Αἰήτης. По Пиндару, Айэт до пахоты Ясона и в пример ему сам запрягает огнедышащих быков и проводит плугом борозду глубиной в сажень. По Аполлонию Родосскому, Айэт сам утром запрягает быков, пашет и сеет, а затем, сражаясь с выросшими из посева воинами, к вечеру завершает жатву. Такой культ сакрализованной пахоты непредставим в болотистых землях по нижней Риони (Фасис) и является естественным на мощных черноземах по Кубани (Фасису). Вне зависимости от первичного местного значения хоронима Αἶα, в «гомеровском диалекте» оно являлось синонимом слова γαῖα (земля), а имя Αἰήτης воспринималось как производное от Αἶα и могло, по Ю. В. Андрееву, означать «человек из страны Земля» (Андреев 1990: 160–162).

По архаичной версии Дионисия Милетского в передаче Диодора Сицилийского, Персей, брат Айэта, владел Тавридой, а сам Айэт — колхами и меотами. От брака Айэта и дочери Персея Гекаты родились Кирка и Медея. Кирка, выданная замуж за царя сарматов или скифов, отравила своего мужа зельем и после изгнания поселилась на пустынном острове (D. Sic. IV, 45).

По Стефану Византийскому, «Пантикапей — очень большой город, столица Боспора; основан сыном царя Айэта, получившим это место от скифского царя Агаэта» (St. Byz. s. v. Παντικάπαιον).

По архаичной версии, сохраненной в схолиях к «Аргонавтике» Аполлония Родосского, баран «переносит Фрикса в Скифию», где он «женится на Халкиопе, дочери скифского царя Айэта» (Schol. A. R. Proleg. B b).