Джордж Адамс - Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Первые Каролинги восстановили мощь Франкского государства и вернули земли, завоеванные ранними Меровингами. На этом фундаменте Карл Великий построил империю, соперничавшую по размерам с Западной Римской империей. Но возрожденный им титул императора Запада был оправдан не только той территорией, которой он правил. Все, что означало имя Рима, в умах тех, кто еще помнил о нем, в тот период представляла Франкская империя. Порядок и безопасность, общее законодательство, общее правительство для разных народов, развитие школ и религии, перспективы будущей стабильности — все это было связано с именем Карла Великого, и мы можем добавить тот факт, который мало осознавали, — быстрый союз завоевателей и завоеванных в едином народе. Его империя не была долговечной. Причины хаоса были еще слишком сильны, чтобы их можно было преодолеть, и усилия по созданию правительств старого римского или современного типа были преждевременными. Однако попытки Карла Великого сильно укрепили лучшие силы. На какое-то время они создали безопасность и настоящее единство. Это возродило влияние Рима. При взгляде из будущего империя Карла Великого казалась новым золотым веком. После его времен прогресс шел все так же медленно, но Европа стала более стабильной и уже никогда не погружалась в прежнюю неразбериху.

Важнейшей общей чертой политической цивилизации, характерной для современности, в отличие от древности, является существование независимых наций, составляющих федерацию, а не единую великую империю.

Создание этих наций выпало на долю второй половины Средневековья, но впервые они зародились после распада империи Карла Великого. Иными словами, неудачная попытка обеспечить стабильный политический порядок за счет возрождения плана великой империи сопровождалась попыткой обеспечить ее современной системой национальных правительств. Западные франки и восточногерманские племена распались и создали собственные государства, отличавшиеся и друг от друга, и от каролингской империи. Англия вышла из эпохи племенных королевств и начала свою национальную жизнь по главе с западными саксами. Но эти обещания национальных организаций, действительно способных править, были выполнены не сразу. Пока еще даже в этих узких географических пределах было слишком мало элементов общей жизни, к чьей поддержке обращаются государства для успешного осуществления этих попыток. В Англии датские вторжения отбросили нацию назад, в условия, подобные первому веку завоеваний. В Германии национальное правительство было самым многообещающим среди всех, до тех пор пока норманнская династия не овладела Англией, но даже в Германии государство было ослаблено значительными племенными раз-линиями, которые она не успела полностью изжить ко времени, когда вступила в длительный конфликт с папством, в который ее вовлекла Священная Римская империя. Во Франции феодальная система сложилась и узурпировала полномочия правительства еще до упадка дома Каролингов. У феодального короля, которого она посадила на трон вместо старой династии, был только титул, чтобы править, и то же самое происходило везде в Европе, где набрала силу феодальная система. Однако для Франции и для всей Европы феодализм был величайшей подмогой в ту эпоху, когда анархию невозможно было подавить, поскольку он верно хранил форму и теорию общего правительства, при этом позволяя полную свободу действий местным независимым государствам.

X и XI века были эпохой крайнего распада, когда повсюду господствовали местные узкие интересы. Упадок общей власти не обошел и папство. Даже возрождение Римской империи саксонскими королями Германии, которое выглядит как возвращение к единству и более широким идеям, было возрождением лишь по названию и в теории и вряд ли на практике. Однако идея всеобщего владычества папы была уже слишком разработана, чтобы долго оставаться в бездействии. Реформа, возглавленная клюнийцами, оживила старые теории с большей точностью и более ясным сознанием. Она также создала Гильдебранда, практичного государственного деятеля, который пытался воплотить теории в жизнь, возвысив папство над всеми государствами. Между тем могущество императора значительно возросло при Салической династии, и два великих теоретических института, созданные средневековым умом на римской основе, сразу же вступили в конфликт. Это был конфликт между средневековыми идеями, за которые сражались средневековым оружием, и он прекратился, лишь когда средневековое по всем направлениям стало уступать место современному. Его чистым результатом для истории цивилизации стало то, что он помешал осуществлению в действительности и теории мировой политической империи, и теории мировой церковной империи.

В тот момент, когда эта борьба была в самом разгаре, Средневековье достигло переломного момента. Европа проснулась от летаргического сна благодаря высокой цели и в Крестовых походах дала импульс к активной деятельности, которая с тех пор уже не утихала. Повсюду уже начались новые влияния, особенно в торговле и в стремлении к знаниям. Общий энтузиазм охватил все классы. Новый импульс стал проявляться во всех направлениях. Ход цивилизации повернул от темных веков к современности.

Торговля первой ощутила на себе действие новых сил, поскольку была самым непосредственным образом затронута Крестовыми походами. Кораблей стало во много раз больше; появились новые коммерческие товары; открылись новые маршруты; географические знания возросли; деревни превращались в города; деньги распространялись все шире: богатства накапливались, а с богатствами и влиянием возник новый класс — третье сословие. В странах с самой благоприятной обстановкой крепостное право исчезло, и сельскохозяйственный рабочий в какой-то степени разделил общее улучшение. Эти результаты активизации торговли оказали непосредственное влияние на политическое развитие Европы. Торговые классы требовали безопасности и порядка. Они были готовы помочь государству в подавлении феодального насилия. Они требовали единообразного закона, который нашли в Кодексе Юстиниана, и при его использовании, как и благодаря своему влиянию на формировавшиеся тогда правительства, обеспечили его превосходство над национальными законами, тем самым значительно усилив тенденцию к централизации, которая естественным образом ускорила падение феодализма. Наконец, третье сословие проникло в правительство как класс рядом с другими классами и приобрело влияние в общественных делах в сеймах, парламентах и Генеральных штатах XIII века — влияние, которым оно так никогда и не научилось пользоваться.

Политически нации возникли сразу после Крестовых походов. Германия и Италия были обманом лишены единства, которое оправдала бы их национальная жизнь, и разбиты на соперничающие фракции провидческой Римской империей, которую возродили Оттоны. В Испании медленное возвращение полуострова из-под власти мусульман сделало единую монархию возможной только в конце XV века. Но Франция и Англия достигли чрезвычайно интересных и совершенно иных результатов. Во Франции с самого начала преобладающим фактором была феодальная система. Создание политического единства, отвечающего интересам национальной жизни, было процессом разрушения феодальных барьеров и поглощения феодальных княжеств. В этом процессе, естественно, лидировал тот институт, который представлял собой единство, стоявшее выше феодальной раздробленности, — монархия. Каждый элемент власти, который терял феодализм, прибавлялся к авторитету короля. Как только полным ходом пошло географическое строительство, началось строительство институтов. Начали действовать национальные административные, законодательные и судебные системы. Было сформировано национальное налогообложение и национальная армия. Благодаря той линии развития, по которой пришлось идти Франции, французская нация возникла в условиях сильной политической централизации во главе с абсолютным монархом. В Англии преобладающим фактором вначале была неконтролируемая власть государя. Английские бароны не были феодальными князьями. Они находились в таком положении, в котором не могли и надеяться стать князьями. Стремясь увеличить свою власть за счет короля, они могли прибегнуть к единственному, что знали, — прежним институтам, которые ограничивали действия короля и могли защитить от него. Их неизбежный союз с другими классами народа придал правительству еще более народный характер и позволил сформировать нижнюю палату парламента по действительно представительному принципу и приобрести все больший контроль над общественными делами. Политическая жизнь английской нации выразилась в ограниченной монархии с четко сформированными институтами общественной и частной свободы. Политически современная история начинается с возникновения конфликтующих интересов между вновь образованными государствами в попытках расшириться за пределы исходных границ с появлением дипломатии и международной политики.