Джордж Адамс - Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Интеллектуально европейский разум пробудился к сильному желанию учиться, прежде чем понял, где искать материалы для знаний. В результате сформировалась грандиозная система отвлеченной науки и обучения — схоластика, которая ее приверженцам казалась столь жизненно важной, что превратилась в серьезное препятствие на пути к реальной науке. С наступлением XIV века истинный путь был найден. Возможно, благодаря пробуждению подлинного литературного чувства, восхищения трудами древних и ощущения единства прошлого с настоящим первые гуманисты с нетерпением принялись отыскивать все остатки классической цивилизации. Вернулся греческий язык, которого не знали Средние века, как и более совершенное владение латынью. Вскоре проснулся дух критики. Началась настоящая научная работа. Были подготовлены подробные издания литературных и исторических трудов. Добыты более точные знания о прошлом. Прежние воззрения подверглись проверке фактами, и повсюду разрушались мифы, освященные веками. Было установлено право на исследование и индивидуальное мнение. В физической науке Коперник получил материал и метод, который привел к первому крупному шагу вперед в понимании природы. Изобретение печати популяризировало новую науку и знания и дало ему более совершенное оружие. Открытие Америки и все свершения века, вместе взятые, расширили и освободили человеческий разум и открыли перед людьми будущее, полное обещаний. На этом кончились Средние века в интеллектуальном плане, и началась современная история.

В церковном мире в начале XVI века был достигнут меньший прогресс, поскольку в нем была больше сила сопротивления. Нации, когда они возникли, успешно противостояли политическому вмешательству папства в их внутренние дела. Англия, Франция и Германия провозгласили свою независимость. Но попытка Констанцского собора перестроить управление церковью по образцу идей и институтов, выросших в ходе политического развития XIII и XIV веков, полностью провалилась. Такие же неудачи постигли и несколько попыток осуществить религиозные или церковные реформы, как местные, так и общие, предпринятые до начала XVI века. В те времена современный дух в основном овладел уже всем миром, кроме его церковной части. Но если он и держался под спудом в этой сфере, все же не был сокрушен, и когда нашел своего вождя в лице Лютера, внезапность случившейся революции показала, насколько тщательной была ее подготовка. Реформация как к своей осознанной цели стремилась к тому, чтобы вернуться к первозданному христианству на практике и в вере, но она совершила не только это. Она создала общую атмосферу интеллектуальной независимости и свободы везде, где возобладала, которая, даже если не всегда полностью осознавалась, была тем не менее одним из важнейших условий современного прогресса.

С Реформацией история Средних веков закончилась для всех отраслей цивилизации. Это все равно что сказать, что для каждой отрасли цивилизации закончилось ожидание и подготовка и что эпоха ускоренного прогресса, основанная на итогах первой эпохи аналогичного мирового прогресса, теперь сменила эпоху относительного медленного развития. Период, лежавший между ними, должен был проделать свою работу. К плодам античной цивилизации он прибавил новые идеи и институты, полученные из других источников, и, что еще важнее, он создал новый народ и научил его понимать и строить на лучших результатах Древнего мира. Причина, почему прогресс последних четырех столетий был столь поразителен, сравнительно говоря, заключается в том, что Средние века слили в идеальном единстве — живой и органичной мировой цивилизации — лучшие плоды трудов греков и римлян, христиан и германцев.

В общей сложности начало XVI века показывает, что эти успехи были достигнуты еще в начале V века. Новый народ, тевтоны, вышел на поле как творческая сила в истории, уже организованный в ряд независимых наций, и не в одной громадной империи, а образуя такое же или даже более тесное единство в цивилизации, чем прежняя империя, где труд каждой нации сразу же становится общим достоянием. Это единство было настолько прочно установлено, настолько вошло в привычный образ мысли и действий, что идея Римской империи, на которой оно изначально основывалось, совершенно стерлась, и если какая-то идея особого источника этого единства и заняла ее место, то это была христианская вера как ее общее свойство и фундамент — христианский мир. Нации, организованные в рамках этого единства, уже не были городами-государствами, но в них все части страны были одинаково органичными факторами в составе нации. Их правительства представляли, при некоторых местных различиях, два общих типа, по крайней мере один из которых был решительным шагом вперед по сравнению с любым прогрессом Древнего мира. Один из них — сильно централизованная монархия, в которой функции правительства, возвращенные от феодальных сеньоров, узурпировавших их во время политической смуты, перешли к никому не подвластному государю. Другой также имел форму монархии, но это была монархия, которая допускала полное местное самоуправление в отдельных частях государства без потери эффективности, то есть это было сильное национальное правительство без сильной централизации. Функции общего правительства, которые сначала осуществлялись королем, все больше и больше переходили в руки народа через ряд институциональных сдержек королевской власти, неизвестных в Древнем мире. Этот контроль осуществлялся представителями народа в рамках репрезентативной системы, реальной, хотя и неполной, и самым ценным вкладом, который этот народ сделал в практическую политику, была ограниченная монархия. Свободу личности защищали институты, которые также были новыми. Другими словами, этот тип правительства был характерен для развивающегося свободного государства, его институты свободы уже были сформированы настолько полно, чтобы могли просуществовать долгие годы и адаптироваться к другим народам и другим окружающим условиям.

В экономической цивилизации по сравнению с V веком торговля XVI века уже не ограничивалась Средиземноморским регионом, но весь мир открылся для нее, и вот-вот должна была начаться эпоха великой колонизации. Рабство европейцев исчезло в христианских государствах, и некоторые самые развитые страны отказались и от крепостного права, которое в V веке лишь начинало сменять собою рабство. Труд стал более почетным, чем в древние времена. Возник класс свободных рабочих, хотя и с небольшим влиянием, однако в нем ясно проявилось владение той силой в ее зачаточном состоянии, которую он приобретет в будущем.

В интеллектуальном смысле мир в начале XVI века сумел овладеть печатью и значительно расширил географические знания. Это само по себе уже было революцией, но едва ли в каких-то еще отдельных областях произошел прогресс по сравнению с V веком, хотя интеллектуальное отношение к жизни и всем интеллектуальным вопросам было большим развитием по сравнению со Средневековьем. Активный ум Средних веков работал над построением великих философских и теологических систем, ценных для его собственных целей, но мало добавивших в копилку реальных знаний. Огромные усилия последнего века, просто успешные, состояли в том, чтобы узнать то, что знали древние, вернуться к более справедливой оценке человека и его способностей, приступить к формулированию важных проблем, требующих решения, и восстановить более продуктивные методы научной работы. Первое великое открытие в области физической науки вот-вот уже должно было быть совершено.