Чарлз Оман - Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса

Но все эти перемены к худшему не должны заслонять от нас тот бесспорный факт, что люди феодального века спасли христианский мир. Несмотря на все недостатки системы, ее эгоистичность, сепаратизм, междоусобицы и деградацию низших классов, она сделала свое дело, породив военную эффективность, необходимую, чтобы отразить набеги орд захватчиков извне. Проблема, с которой предстояло столкнуться Европе, — смело встретить быстро движущегося противника, имеющего целью в первую очередь грабежи, а не сражения, и которого, чтобы остановить, надо заставить принять бой и разбить. Медленно перемещающиеся, неповоротливые пехотинцы, которых Франкская империя отправляла в поле, не могли справиться с этой задачей. Легкая кавалерия мадьяр и сарацин легко могла обогнуть их или ускакать, не приняв бой. Даны возвращались на корабли и исчезали раньше, чем франкская пехота успевала добраться до берега. Местный граф или герцог, имевший возможность отправить навстречу врагу несколько сотен всадников в доспехах, смелых и решительных, с детства обученных военному делу и всем обязанных своему хозяину, был намного более серьезным противником для мародерствующих банд, чем император. Даже если местному графу не хватало людей, чтобы остановить мародеров, его всадники держались рядом, перехватывали отставших, устраивали засады в узких ущельях, где несколько человек могут противостоять множеству, окружали врага, используя тропы, известные только местным жителям.

Не менее важным, чем появление всадников в доспехах, является строительство феодальных замков. В империи франков укрепленные замки до этого встречались нечасто. Если не считать городов, окруженных стенами, которые построили еще древние римляне, здесь не было поселений, способных защитить себя. Представления франков о фортификации не шли дальше формирования земляного вала с частоколом поверху и рвом внизу. Такие временные «крепости» не являлись адекватным средством защиты. Безопасность от набегов данов обеспечивалась только постоянными фортификационными сооружениями из каменной кладки. Каждый уцелевший город теперь был окружен кольцом прочных стен. Чтобы перекрыть реки, строили предмостовые укрепления. Но главное — это замки, которые сооружались везде, чтобы обеспечить безопасное проживание вождям, ранее жившим в незащищенных домах. Они же становились базами для защиты сельской местности. Сначала их было немного, однако они постепенно распространились по всей земле, и в конечном счете каждый крупный землевладелец обзавелся укрепленным жилищем. Появление замков изменило облик войны. Теперь при появлении врага людям было где спрятаться. И мародеры больше не рыскали свободно по открытой местности в поисках добычи. Чтобы ее получить, им приходилось устраивать долгие осады. Тогда не было надежного способа захватить хорошо укрепленный замок — разве что заморить его защитников голодом. Но только находиться несколько месяцев перед замком в ожидании, когда голод заставит его защитников открыть ворота, было свыше сил энергичных данов и мадьяр. Их добыча, таким образом, резко сокращалась, а длительное время осады позволяло всему государству собрать силы и бросить их против осаждающих. Таким образом, можно утверждать, что строительство феодальных замков стало панацеей от врагов, осаждавших христианский мир в IX веке.

Военный триумф был политической катастрофой. В момент, когда королевская власть была ослаблена неудачными гражданскими войнами наследников Карла Великого, когда почти на каждую провинцию претендовали два хозяина, было форменным безумием передавать контроль над военной мощью Европы сборищу мелких феодалов. Ведь каждого из них занимали мысли о собственном величии, и ему не было дела до безопасности королевства, пока его собственное графство хорошо защищено. Цена, заплаченная христианским миром за свою безопасность, была огромна. С другой стороны, ни одна цена не может считаться слишком высокой, если на кону будущее Европы. Можно было заплатить любые деньги, если благодаря этому Рим был спасен от сарацин, Майнц — от мадьяр и Париж — от язычников севера.

«В назначенный день Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним; а народ восклицал: [это] голос Бога, а не человека. Но вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер» (Деян., 12: 21–23). ( Примеч. ред .)

Здесь и далее, если из текста не следует иного, выражения «римляне», «восточные римляне» и «западные римляне» автор относит к жителям Римской империи. ( Примеч. пер.)

Герцогство Гасконь образовалось на месте герцогства Баскония в середине IX века.