Ольга Боровская - Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса [litres]

Проблема эвакуации польских военных частей с территории нейтральной зоны за период с середины октября 1920 г. до марта 1921 г. поднималась в 9-ти дипломатических нотах (от имени народного комиссара иностранных дел РСФСР, председателя российско-украинской делегации на мирных переговорах с Польшей), на которые были получены соответственно 6 ответных посланий [79]. Основным объяснением польской стороны нарушений условий эвакуации военных частей стала проблема возникновения в отдельных районах эпидемических заболеваний, которые могли быть распространены польскими солдатами. Возникла спорная ситуация в случае дела сахарных заводов на Волыни (территория УССР): в соответствии с протоколом от 14 ноября 1920 г. предусматривалось «оставить необходимую военную охрану к моменту её замены соответствующей охраной российско-украинских войск» [23, л. 16].

Проблема эвакуации поднималась 13 и 14 ноября 1920 г. во время совещаний председателей польской и российско-украинской мирных делегаций [12, с. 469–475], на которых сторонами еще раз подтверждались условия и сроки вывода польских военных единиц, «незамедлительно и в соответствии со статьей шестой «Договора о перемирии», это значит не позже 19 ноября 1920 г. в 24 часа по среднеевропейскому времени [23, л. 10], на тех территориях, «где это не выполнено». К сожалению, даже после этих уточнений условий эвакуации, возникли сложности, особенно на южном участке линии разграничения (Копаткевичи – р. Птичь – р. Припять) [11, л. 54], что вызывало сомнения у представителей советской стороны в миролюбивом характере поведения Польши и стремлении осуществить реализацию «политики буферизма» [238, л. 17]. Однако уже к 24 ноября 1920 г. польские войска окончательно завершили эвакуацию на участке на юг от Несвижа, и через два дня эту территорию заняли советские военные формирования [392, s. 200].

Неторопливость польской стороны во время эвакуации войск из территории нейтральной зоны объяснялось не только эпидемическими заболеваниями и вопросом сахарных заводов. Польское руководство, в соответствии с инструкцией Министерства иностранных дел Польши своим дипломатическим представителям от 16 октября 1920 г., исходя из факта недолговечности заключенного Прелиминарного мирного договора, по причине неопределенности итогов в борьбе Советской России и П. Н. Врангеля, рассматривала два возможных варианта развития событий. Первый возможный вариант развития событий: в случае победы войск Красной Армии над Вооруженными силами Юга России могла возникнуть угроза нападения на Польшу с советской стороны. В этом случае признавалось необходимым оказать поддержку всем враждебным Советской России элементам («как русским, так и украинским, белорусским, кавказским») как будущим союзным формированиям [42, с. 205–206]. Во втором варианте, при победе войск П. Н. Врангеля и других антибольшевистских сил над Красной Армией становилась актуальной проблема «польско-русского» территориального разграничения. Не было уверенности в признании пограничной линии Прелиминарного мирного договора «белыми» российскими силами. Польская сторона при таком варианте выступала в качестве сепаратной силы, которая заключала перемирие с Советской Россией по причине экономической истощенности государства и отсутствия внешней поддержки со стороны стран Антанты [81, с. 426–427].

Согласно планам Военного совета Антанты об организации совместных действий польской армии с П. Н. Врангелем, предусматривалось создание оборонительного барьера на восточной границе Польши, необходимого для оттягивания на Западный фронт значительной части сил Советской России [36, с. 357]. Антибольшевистское сопротивление должно было осуществляться только силами русских формирований, избегая вероятности польского вмешательства. Признавалось право на создание самостоятельных государственных образований на Украине, Беларуси, которые будут находиться в федеративной связи с будущим российским государством [42, с. 134–135].

В ноябре-декабре 1920 г. проходил ряд встреч членов дипломатического представительства БНР на Парижской мирной конференции Е. П. Урбановича и П. А. Вента с польским полномочным представителем во Франции М. Замойским. Основной проблематикой встреч стали вопросы, связанные с признание де-факто БНР странами Антанты, а также польско-белорусских отношений, взаимоотношений представительства БНР с французскими правительственными кругами. Благодаря установлению благоприятных отношений между дипломатическим представительством БНР и отдельными представителями Министерства иностранных дел Франции (Quai d’Orsay), удалось узнать о намерениях Лиги наций осуществить идею проведения ряда плебисцитов на землях, находящихся на восток от линии 8 декабря 1919 г. Среди политических требований белорусских представителей были отмечены не только признание де-факто БНР, но и создание возможности созвать Белорусское учредительное собрание, которое решало судьбу белорусских земель, освобождение территории Беларуси от «чужих» войск. Единственной проблемой белорусского национального движения, как было отмечено и польским послом, и белорусскими представителями, являлась разобщенность белорусских сил по различным политическим центрам (Рига, Париж, Ковно, Варшава).

Статья вторая Прелиминарного мирного договора запрещала “создавать и поддерживать организации, ставящих себе целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной, имеющих целью ниспровержение государственного и общественного строя другой стороны, покушающихся на территориальную целостность её, равно как и организаций, присваивающих себе роль правительства другой стороны» [79, с. 244–247]. А такие вооруженные силы и организации имелись. В Беларуси создавались подразделения польской Красной Армии. Но их быстро вывели на Урал, а после ратификации договора совсем расформировали. Польское бюро ЦК РКП(б) было ликвидировано в ноябре 1921 г., а польские курсы красных командиров, созданные в сентябре 1920 г. в Бобруйске, в ноябре были переведены в Москву [119, с. 93–98]. Сложнее обстояло дело с польской стороны. Еще в августе 1920 г. руководитель

Русского политического комитета в Варшаве Б. В. Савинков в письме к Ю. Пилсудскому сообщал, что на 23 августа сформирован штаб Российской армии, три стрелковых полка (по 200–460 человек), два полка казаков (оренбургских и кавказских), дивизион артиллерии и другие части – всего 2711 человек, в том числе 710 офицеров [65, с. 424–426]. Во время летней кампании 1920 г. на территории Полесья действовал и отдельный отряд под командованием генерала С. Н. Булак-Балаховича, который также считался чужеродным войском и после ратификации договора о перемирии подлежал разоружению или должен был перейти на территории нейтральной зоны. К 20 октября 1920 г., на момент полной остановки военных действий, линия Юго-Западного фронта проходила следующим образом: р. Уборть (на юг от Турова) – район Олевска – р. Случь – район Новгорода-Волынского – м. Литии – р. Мурофа до впадения ее в р. Днестр около г. Ямполь.