Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

7. Вылавливание из Дуная – символ брака (любви). 7а. Вылавливание (спасение) девушки. Девушка тонет в Дунае (рядом с ним иногда упоминается море, вместо него – река, море), родители не хотят спасти, спасает милый (укр., белор. свадебн.); 76. Девушка роняет перстень в Дунай (в «Дунай-море»), трое ловят, за одного – замуж (белор. волочебн. с припевом «вино зеленое»). Подобные же песни на Любельщине в Польше, называемые «дунайскими», так как словосочетание «на Дунай» превращается в припев. 7 в. Бросание венка в реку в связи с гаданием о любви милого (Поволжье, троицко-русальск.), вылавливание венка милым (белор. свадебн.); вылавливание пера павы, из него – девичий венок (укр. свадебн.). Песни, где пускается венок (три венка) милому по Дунаю, есть и у южных славян, одна из Далмации в записи XVI в. (Jagič 1876: 305, 306, 323). 7 г. Вылавливание венка с трагическим исходом (смерть – свадьба). Наиболее полный вариант – в Белоруссии: девица пускает в Дунай один из трех венков (другой – на голову, третий – на березу) или один венок из перьев павы, молодец вылавливает и тонет; просит коня передать домой, что он женился на речке (коляд., весн.). То же – в русских троицко-русальских песнях Смоленщины. 7д. В Приуралье, на Северной Двине и в Белоруссии пели песню о девице, которая ткала полотно (холст) и бросала его в Дунай. О связи этого мотива с предшествующими говорит болгарский вариант о девице, которая «рано ранила» и белила на Дунае полотно; его уносит река и вылавливает милый.

8. Дунай – свадебный каравай. На Дунае думают о приготовлении каравая, берут с Дуная воду для теста, каравай плывет по Дунаю, Дунай прибивает к берегу все необходимое для каравая (белор., укр. свадебн.).

9. Русская свадебная песня о свахе, которая пускает плыть «чары» по Дунаю или полощет в Дунае (море) невестины дары.

10. Тоска замужней женщины над Дунаем. Чешет волосы над Дунаем, чтобы они плыли к батюшке-матушке (свекрови) как знак ее несчастливой жизни; пускает по Дунаю птицу – весть о себе; просто горюет.

11. Вслед за перечисленными сюжетами и мотивами, последовательность которых иллюстрирует нормальное развитие любовно-брачных отношений, следует другой мотив: утрата невинности, символизируемая событиями, происходящими на Дунае. 11а. Утрата «красоты», венка: лебеди «возмутили воду свежую», девица «замочила аленьку фатицу» (русск., укр., хорв.); 11б. Менее прозрачный по смыслу сюжет: девица расчесывает косу и бросает волосы на Дунай, здесь же – сравнение с засохшей березой, которую порубили татары, и в конце – намек на соблазнение или самоубийство. 11 в. Видимо, близкая по смыслу: «Посеяли девки лен», а молодец рвет с него цветы и бросает «на Дунай», который их не принимает и прибивает к берегу.

12. Любовные мотивы завершаются группой сюжетов, построенных по схеме: молодец – конь → поение коня (приглашение за Дунай) = любовная связь девица – Дунай → (брак). 12а. «Да рынула вада з Дуная», где три конюха поили коней, три девицы воду брали, при этом каждый конюх берет за себя одну девицу; есть варианты с одним молодцом, конем, девицей (белор. троицко-русальск.?). Этот архаичный белорусский вариант выглядит как прямая иллюстрация к тексту ПВЛ об «умыкании у воды» у славян-язычников. 12б. Девица поит (прогуливает) коня молодца (казака) – символ добровольного любовного союза, сочетающийся с мотивом утраты невинности (ветер «с головы цветочки рвет», кони врываются «во зеленый сад – зелен виноград, сладко вишенье – бабье кушанье»). Зачин основного варианта «За Доном, за Доном, за тихим Дунаем». В украинских песнях часто упоминается зозуля (белор., укр., русск. свадебные, утушные). 12 в. Казак (парень) приглашает девицу «за Дунай» или «воевать за Дунай», обычно упоминая и коня, или играет с конем «за Дунаем» и просит девицу на подмогу» (русск.) 12е. Поение молодецкого коня опасно для девицы, грозит утратой невинности (белор., укр., польск.). 12д. Девица отдана за другого, молодец не велит коню пить «со Дунай воды», так как там «девка мылася, красотой любовалася» и досталась другому (русск.; на севере известна с XVIII в.); близкий вариант с Колымы: нельзя поить коня из Дуная, так как на мосту девица, доставшаяся татарину. Среди приведенных сюжетов на «любовные мотивы» изредка появляется тема смерти молодца в Дунае (Абз, А7 г). Ниже даются сюжеты, где доминирует мотив смерти (опасности) в связи с Дунаем.

13. Смерть («смерть-свадьба», опасность для молодца) в связи с Дунаем. Близкие к сюжетам А12 варианты. 13а. Казак тонет в Дунае, куда он заехал поить коня, и просит девицу помочь – она не может, казак тонет, девица пеняет Дунаю (белор.). 13б. Молодец на коне тонет в Дунае и говорит, что «взял за себя невесту Дунай быстру речку» (белор.). 13 в. Казак, умирая за Дунаем, посылает коня к батюшке-матушке рассказать о смерти, интерпретируемой как свадьба с речкой, гробовой доской, острой саблей (русск., укр., лужицко-серб.). 13 г. Молодец (казак) едет за Дунай или возвращается из-за него; изредка о нем тужит девица (русск., укр.). Об архаичных корнях сюжета, возможно, говорит вариант: три молодца идут за Дунай-речку «ко широкому двору, к самому царю». 13д. Казак на войне гибнет от раны, его кровь речкою стекает в Дунай, где стоит милая и сыплет песок на камнях: когда песок дойдет до моря (или когда песок взойдет как посев), казак вернется. 13е. К песням этого же круга по сюжету примыкают песни и думы, в которых рассказывается о казаке, уезжающем воевать на чужбину, старшая сестра (или мать) подводит ему коня, а младшая заклинает вернуться, на что он отвечает, что вернется, когда прорастет песок (иногда – взятый из Дуная), посеянный на камне.

14. Дальнейшее нарастание темы смерти. Муж (иногда – постылый) занемог и просит принести «ключевой воды со Дунай-реки; жена ходит три часа, и муж к ее приходу умирает; иногда в конце оживает (от «единой слезы» или без видимых причин), иногда появляется мотив «наживу дружка лучше старого». Об архаичности сюжета, возможно, говорит болгарская аналогия: больной Стоян просит свою сестру Яну принести «с белого Дуная студеной воды», сестра метит дорогу к Дунаю кровью из пальца, но роса смывает метки – она не может найти брата и просит бога превратить ее в кукушку (Миллер 1877: 113–115).

15. Самоубийство молодца в Дунае. Дунай иногда должен разлиться из-за смерти молодца, т. е. обнаруживает способность к некоему сочувствию и реакции (укр.) (Потебня 1914: 67–68). В белорусской песне сын из-за упрека матери, что он женат на недостойной женщине, бросается в Дунай: «разженюся, дунайчиком обернуся»; затем следует разговор жены с потоком – Дунаем, т. е. происходит антропоморфизация Дуная (Jagič 1876: 316).

16. Смерть девушки в Дунае. 16а. Самоубийство соблазненной девушки в Дунае – сюжет, уже рассмотренный под пунктами 11б; мысли о возможном самоубийстве (чаще – у восточных славян); 16б. Случайная смерть девицы в Дунае, в ответ на это либо «Дунай-река» «возмутилась», либо в песне вода и рыба в Дунае, его берега отождествляются с частями тела и качествами погибшей (укр.). 16 в. Архаичный белорусский вариант: тонущая в Дунае как бы выходит за него замуж, а Дунай просит ее мать называть его зятем, так как он «взял <���…> дочку, как голубок го-лубочку» (купальские песни; интересно в связи с обычаем на Купалу «топить Морену»). 16 г. Песни о насильственном потоплении девицы в Дунае или сбрасывании туда ее тела (западнослав. и южнослав., редко – восточнослав.).