Райнхард Виттрам - История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств

В 1842 году Ульман, который к тому времени успел трижды побывать ректором университета, по первому представившемуся поводу правительством был репрессирован. При этом инциденты, приведшие к этому, являлись характерными не только для политической бесхитростности лифляндской, эстляндской и курляндской молодежи, но и для жестких методов работы николаевской бюрократии.

Дело заключалось в том, что 1 ноября 1842 года студенты с восторженной самоотдачей исполнили серенаду под окнами Ульмана, сердце которого со времени его учебы в Йенском университете билось во имя идеалов студенческих корпораций. Причем серенаду они спели на стихи Эрнста Морица Арндта «Что есть отечество для немца?», того самого произведения, которое исполнялось в честь Уварова во время его посещения Дорпата в 1833 году. И тогда оно не вызвало никаких кривотолков. Между прочим, песня на это стихотворение прозвучала из уст коленопреклоненных членов певческого кружка и во время визита императора Александра II в Ригу в 1862 году. А вот профессору, который поблагодарил студентов за их приверженность к немецким идеалам и верность германскому духу, впоследствии предъявили претензию в том, что он как «начальник» принял от студентов в качестве подарка серебряный кубок. Уварова уволили, и он был вынужден немедленно покинуть Дорпат. В знак солидарности вслед за ним один за другим из города уехали еще четыре профессора.

Незаслуженно репрессированного профессора позже Александр II реабилитировал, но само так называемое «дело Ульмана» положило начало новому отрезку в истории остзейских провинций и их правящей прослойки. Причем отголоски от этих процессов еще долго отражались на сознании прибалтийцев. Тем не менее осуществление планов Уварова по реформированию системы образования в Прибалтике до поры до времени было отложено. Это касалось и его задумки по ликвидации богословского факультета Дорпатского университета и возложению его функций на церковную семинарию в другом месте. Однако опасность, нависшая над устоявшимся укладом жизни, никуда не исчезла – в последующие годы она проявилась вновь, но уже в другой форме.

В остзейских провинциях мало кто обратил внимание на то, что согласно долго разрабатывавшемуся и принятому в 1832 году «Закону о Евангелическо-Лютеранской церкви в России» прибалтийские земельные церкви включались в состав единой российской евангелическо-лютеранской церкви, что значительно ухудшало правовое положение церкви в Прибалтике. Ведь русское имперское законодательство все церковные общины, за исключением канонического православия, лишь терпело. Теперь же по церковному закону 1832 года и принятым в его развитие соответствующим предписаниям все преимущественные права главенствующей в империи православной церкви стали распространяться и на прибалтийские провинции. За обращение же православного в протестантскую веру и любые действия протестантских проповедников в отношении прихожан православной церкви полагалось серьезное наказание. В то же время чинить препятствия переходу в лоно православной церкви запрещалось. При этом в смешанных в конфессиональном отношении браках детей полагалось крестить и воспитывать в православии.

Все эти предписания стали наиболее актуальными тогда, когда православная церковь из основанной в 1836 году в Риге резиденции епископа приступила к массовому обращению в православие леттов и эстов. Первая возможность для «записи» крестьян к православному епископу предоставилась в связи с обрушившимся в 1841 году на Лифляндию голодом, когда пошли слухи о том, что крестьяне по примеру обратившихся в православие курляндских евреев могут получить в собственность на юге России наделы так называемой «жирной земли».

Из-за крестьянских волнений в Лифляндию были направлены два царских флигель-адъютанта [257] Флигель-адъютант – в России с конца XVIII в. до 1917 г. – младшее свитское звание, которое присваивалось штаб– и обер-офицерам армии и флота, состоявшим в свите императора. и руководитель тайной полиции, на основании докладов которых православного епископа Иринарха отозвали из Риги. В 1845-1848 годах волнения усилились, поскольку это происходило при негласном поощрении или, по крайней мере, терпимости русских властей. Ведь в Санкт-Петербурге к тому времени позиции сторонников осуществления русификации заметно укрепились. Сигналом же для изменения курса послужило назначение в 1845 году генерал-губернатором остзейских провинций генерала Е.А. Головина. Судя по прощальной докладной записке Головина, составленной в 1848 году, его сокровенным желанием являлось сращивание леттов и эстов с русскими. Однако полученные инструкции обязывали генерал-губернатора с одной стороны благоприятствовать движению по переходу прибалтийских крестьян в православие, а с другой – уважать особые права остзейских провинций.

Император желал перехода прибалтийцев в православие, но в качестве приманки предпочитал использовать мирские средства. И надо признать, что предпринимаемые православными священниками меры в благоприятных для этого условиях экономического кризиса и при подпитывавшемся из многих источников массовом психозе увенчались серьезным успехом – с 1845 по 1847 год в лоно православной церкви перешло как минимум 74 000 латышских и эстонских крестьян. Причем многие из них не понимали, к каким последствиям приведет их поступок – не считая бесповоротности такого решения для детей и внуков, каждый перешедший в православие, естественно, подпадал под русское влияние.

Массовое обращение в православие, которое в основном охватило Лифляндию, прекратилось в конце 1840-х годов. Этому способствовало то, что связанные с переходом в другую веру надежды крестьян на улучшение своего экономического положения не оправдались. Под влиянием наследника престола – будущего императора Александра II – в 1848 году Головина сменил дружески расположенный к немцам князь А.А. Суворов [258] Светлейший князь Суворов Александр Аркадьевич (1804-1882) – русский государственный, общественный и военный деятель, генерал от инфантерии. В 1848–1861 гг. – генерал-губернатор Прибалтийского края, в 1861–1866 гг. – Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор, позднее – генерал-инспектор пехоты. Внук генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. , а православный епископ Филарет был отозван. Программу же русификации Прибалтики отложили, что объяснялось главным образом все возраставшим страхом перед революцией, перед лицом которой монархия считала необходимым избегать любых народных волнений и укреплять консервативные силы. И лучше других этим требованиям благодаря своей порядочности и умению наблюдать отвечал князь Суворов – в Прибалтике этот вельможа способствовал развитию инициатив во многих областях.