Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

От фараонов Птолемеи переняли отшлифованную веками автократическую систему управления, а бразды правления передали в руки своим фаворитам-грекам. Чати (визиря), издавна возглавлявшего административный аппарат, заменил диойкет . Под его началом служили чиновники с такими же непривычными титулами, которые контролировали все аспекты управления государством: от царского секретаря- гипомнематографа в Александрии до управляющего- стратега в провинции. Назначенные царем, они должны были контролировать местное население.

Для воспитания сыновей правящей элиты существовал гимнасий, который был средоточием греческой культуры. Новые правители продолжали говорить и писать на греческом языке и даже спустя три-четыре поколения продолжали осознавать себя греками. Законы, которыми они руководствовались, также были греческими и существовали параллельно с египетскими. Иными словами, правящий класс судили по одному закону, а всех остальных — по другому [390]. Жителям провинции, особенно в Файюме, где проживало много греческих солдат, не оставалось ничего другого, как приспособиться к новой, чуждой для них культуре. Многие мелкие чиновники носили по два имени. При исполнении служебных обязанностей они использовали более солидные греческие имена, а в частной обстановке звались египетскими. В таких деревнях, как Керкеосира, святилища Зевса и божественных близнецов Кастора и Поллукса соперничали со святилищами Изиды, Тота, Бастет и Амона. Даже в процветающем портовом городе Мемфисе с его давними традициями смешения народов каждая этническая группа проживала в отдельном квартале.

Перед Птолемеями стояло два вопроса: как в границах одного государства соединить столь разнородные элементы — и как избежать религиозного и этнического раскола общества? Ответ на них, как всегда, дала религия. Ранее уже отмечалось, что характерной особенностью религиозного мировоззрения египтян было поклонение животным. Птолемей I оказывал немалую поддержку традиционным культам. Среди них особое внимание он уделял древнейшему и наиболее почитаемому культу быка Аписа в Мемфисе. Не последнюю роль здесь сыграла связь этого культа с царской властью, которая прослеживается еще со времен I династии. В дополнение к саккарскому храму божественного быка Птолемей I выстроил второй комплекс в Александрии, посвященный Осирису-Апису (по-гречески Серапис). Чтобы посетить оба Серапеума, паломники приходили со всех концов известного грекам мира. Однако сами египтяне встретили религиозное нововведение без энтузиазма. Они умели распознавать, где настоящие, древние боги, а где нет. Серапис же, будучи вариантом греческого бога-героя, к ним не принадлежал. В конечном счете правительство, не сумев преодолеть неприязни египтян, было вынуждено прекратить финансирование культа Сераписа.

Более успешной оказалась попытка Птолемеев в создании концепции царской власти, в которой соединились греческие и египетские черты. С одной стороны — жизнь и смерть Александра, наглядное свидетельство потенциала эллинского духа, с другой стороны — египетская идея божественной царственности, остававшаяся главным верованием страны на протяжении почти всей ее истории; Птолемеи понимали, как велика объединяющая сила такой идеи. Соединив обе традиции, Птолемеи надеялись, что результат удовлетворит и греческое, и египетское население.

Главенствующая роль в эллинистической концепции монархии отводилась царю-басилевсу. Чтобы власть его династии была легитимной, Птолемей ввел культ Александра и активно соотносил себя с ним. Он возвысил своего бывшего вождя до статуса общегосударственного божества и учредил должность жреца Александра, которая была принята в штыки египетским жречеством. Впрочем, когда дело дошло до его собственного обожествления, Птолемей Сотер тоже не страдал излишней скромностью. На острове Родос ему поклонялись как богу уже при жизни — а в Египте причислили к сонму богов посмертно. Каждые четыре года в Александрии в честь почившего царя праздновали так называемые «птолемеи», которые сопровождались жертвоприношениями, шествиями, пирами и спортивными состязаниями.

Птолемей II пошел еще дальше, основав культы многочисленных членов своей семьи, в том числе и любовниц. Великое шествие 275/274 года свидетельствовало о крепкой военно-материальной базе его правления. Одновременно он позаботился об укреплении своего статуса как фараона. Вступив на престол, Птолемей Филадельф вскоре посетил множество важных святилищ, особенно тех, которые были посвящены местным божествам-животным. В саккарском Серапеуме вместе со статуями быков Аписов и других египетских богов находились статуи царя и членов его семьи. Прежде всего, следуя примеру правивших до него фараонов, Птолемей выразил почтение богам тем, что возводил поражающие воображение храмы. На острове Филы, расположенном у Первого порога, было начато строительство храмового комплекса Изиды. Строительные работы велись также в Ипет-Суте, Коптосе (египетский Гебту), Тентирисе (египетский Иунет), Саккаре и в Исеюме (египетский Пер-Хебит).

Египетские храмы были оплотами традиционной культуры, сильными и независимыми учреждениями, которые поставили для себя первостепенной целью отвергать чужеземное влияние и укреплять родную религию и обычаи. Поэтому, следуя освященной веками традиции, Птолемей II выступил как царь-покровитель в надежде примирить местное население с чужеземной властью. Кроме того, храмы были крупнейшими землевладельцами и центрами экономической жизни, а значит, они были источником не только духовности, но и материального благополучия. Чтобы использовать этот необходимый источник богатства, Птолемей направил в храмовые поместья своих эмиссаров, доверенных сановников, в задачу которых входило следить за соблюдением правительственных интересов.

Основой благосостояния Египта всегда было плодородие его почв. Поэтому Птолемеи собирались сполна эксплуатировать его сельскохозяйственные ресурсы. Птолемей Сотер заложил названный в его честь город Птолемаиду в области, которая славилась своей плодородностью. В южном Файюме он начал проведение ирригационных работ, благодаря которым площадь обрабатываемых земель должна была вырасти в три раза. При Птолемее II было создано искусственное озеро с запасом воды 275 млн м 3, которого должно было хватить для орошения 150 км 2обрабатываемых земель. Так как эти земли появились, что называется, в самом сердце пустыни и были новыми, на них не распространялись действующие законы. Поэтому доходы с них шли прямиком во вместительные сундуки правительства.

Беднейших чиновников — деревенских писцов, — которые имелись при каждой сельской общине, беспокоили в первую очередь два вопроса: землепользование и плодородность ферм. Его главной задачей было просчитать, сколько земли государство могло сдать в аренду крестьянину и какой с этого будет доход. Дважды в год все писцы должны были явиться в царскую Палату записей и отчитаться перед губернатором-греком. Первый раз это происходило в феврале, когда было необходимо подготовиться к ревизии собранного урожая — а потом, спустя месяц, следовало отчитаться о полученных результатах. Позднее, в начале лета, писцы со всего Египта собирались в Александрии, где отчитывались перед диойкетом. Это было серьезным напоминанием о том, что, независимо от того, кто сидит на троне — египтянин или грек, — хозяйственная жизнь страны находилась в центре внимания правительства.