Борис Поршнев - Загадка «снежного человека» [Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах]

Дальнейшая параллель между стопой палеоантропа и реликтового гоминоида может быть проведена в отношении ширины стопы и высоты ее свода. «Стопа кииккобинца во всех своих отделах необычайно широка». Это огромное расширение стопы палеоантропа представляет собою, по мнению исследователей, своеобразное приспособление, компенсирующее меньшую выраженность свода. «Кииккобинский человек отличался, по сравнению с неоантропами, наиболее широкой стопой и наименее высоким сводом». При этом его относительное плоскостопие было более выражено в длину свода и менее — в ширину ( Бонч-Осмоловский Г. А. Op. cit., с. 168, 170, 178). Ничего не подозревавшие об этих тонкостях антропологической науки казахи единодушно указывали В. А. Хахлову, во-первых, на несообразную ширину ступни «дикого человека» сравнительно с человеческой («ступни были широки, как растоптанные сапоги»), во-вторых, на ее плоскостопие или лапообразность («следы, как от человеческой ноги, одетой в ичиги»). На непомерную ширину следа реликтового гоминоида есть много других указаний. «Большие, широкие ступни» отмечает Б. Тобухов в Кабардино-Балкарии и о том же говорят многочисленные данные, скажем, с Гималаев, например, классический шиптоновский снимок 1951 г. Наблюдатель следов в Тянь-Шане У. Тохтасынов отмечая, что «следы оказались похожими на человеческие, но имели плоскую ступню…» (ИМ, IV, № 122, стр.52–53; ср. цитированные выше сообщения по Тянь-Шаню и Кавказу). Об относительно меньшем поперечном плоскостопии, чем продольном, свидетельствует описание следа одним опытным охотником в Северном Азербайджане: передняя часть стопы шире человеческой, середина же стопы отпечаталась слабо и в этом месте след узкий. Можно было бы привести еще ряд схожих данных.

Что касается ширины и выраженности пятки, то в этом отношении труднее сопоставить данные о следах реликтового гоминоида со стопой кииккобинца. Последняя, как мы знаем, характеризуется большой шириной во всех отделах, в том числе и в пяточном. Мы встречаем указания на широкую пятку и на следе или стопе реликтового гоминоида, например, в опросных данных Хахлова, на снимке Шиптона и т. д. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы отвергнуть мысль В. Чернецкого о широкой пятке «снежного человека», как признаке, отличающем его стопу от стопы неандертальца. Но на следах реликтового гоминоида отмечается большое многообразие очертаний пятки, вызванное, может быть, причинами не миновавшими и след неандертальца из Лигурии: и тот и другой, очевидно, опирался на пятку в весьма разной степени в зависимости от грунта. уклона поверхности и других причин. В антропологии (В. П. Якимов) уже высказывалось обоснованное мнение, что неандертальский человек в меньшей степени пользовался опорой на пятку, чем современный человек. В данных о следах реликтового гоминоида перед нами развертывается огромное количество вариаций от подчас глубоко вдавленной широкой пятки до ее очень суженного или укороченного контура и даже до ее полного отсутствия на отпечатках, создающего впечатление, что существо двигалось, опираясь исключительно на переднюю часть ступни (в особенности при подъеме в гору, что отмечено В. К. Леонтьевым).

Г. А. Бонч-Осмоловский и В. В. Бунак, прежде всего на основе изучения костей стопы, а также и голени, дали реконструкцию особенностей прямохождения не только кииккобинца, но и ископаемого человека вообще, в частности, палеоантропов. Это, говорит В. В. Бунак, «некоторый переходный вариант между плоской стопой с отведенным I лучом, свойственной обезьянам вообще, и сводчатой с приведенным I лучом, характерным для современного человека». Г. А. Бонч-Осмоловский писал: «Как давно установлено всеми исследователями неандертальского человека, его тело не было в полной мере приспособлено к прямому положению. Об этом говорят и слегка согнутые в коленях ноги, и наклоненная вперед голова, и недостаточно выраженный S-образный изгиб позвоночника. Несовершенство прямого положения, очевидно, было связано с недостаточной уравновешенностью всего корпуса: при опоре на две ноги неандерталец должен был для поддержания равновесия балансировать. Вот такому балансированию при стоянии и ходьбе в полной мере отвечала его растопыренная мощная стопа с более свободными боковыми движениями и увеличенным числом опорных точек. Биологическая целесообразность подобной стопы еще более подчеркивается жизнью в пересеченной полугористой местности, к которой приурочены почти все основные находки примитивного ископаемого человека. Было бы ошибочно думать, что обладатели такой стопы медленно и плохо передвигались по земле… Но неандертальцы передвигались несколько иначе, чем мы. Вероятнее всего, они не столько ходили, сколько бегали трусцой, раскачиваясь и размахивая руками» ( Бонч-Осмоловский Г. А. Op. cit., с. 178–180, 172).

С этими палеоантропологическими соображениями в общем удивительно гармонируют обильные разрозненные данные о наблюдениях за прямохождением реликтового гомииоида. По данным В. А. Хахлова, отпущенная на волю самка убежала «неуклюже переступая, болтая длинными руками», отпущенный самец «побежал, широко расставляя ноги и неуклюже болтая руками», другая отпущенная самка бежала в камыши, «широко расставляя ноги, как будто у нее на каждой ноге было привязано что-то тяжелое» (ИМ, IV, № 122, ч. 1). Анализ следов Пьером Борде говорит о передвижении на параллельных, но слегка расставленных ногах, «неуверенной походкой» (ИМ, I, № 15, с. 60). По данньм Небески-Войковица, существо это идет «раскачивающейся походкой», «неуверенной покачивающейся походкой» ( Nebesky-Wojkowitz R. Op. cit.). Иногда по следам можно судить, что, хотя существо шло более или менее твердой и прямой походкой, но с большими сгибами в коленях (ИМ, III, № 104, с. 67). Согласно анализу следов Иззардом, «йе-ти» шел неуклюже, «казалось он во время ходьбы раскачивался взад и вперед, перенося всю тяжесть тела на носки» (ИМ, I, № 14, с. 56–57). По описаниям монголов, «алмас» ходит с полусогнутыми коленами, бежит косолапо, размахивая руками (ИМ, I, № 5, с. 8–10). По словам Пронина, виденное им существо «ноги расставляло широко» (ИМ, I, № 27, с. 83). По словам одного из кавказских очевидцев, «оно встало на слегка полусогнутых ногах», по словам другого, «алместы», когда его гнали собаки, «бежал, а руки его болтались ниже колен» (См. выше, гл. 10). Однако, при всем том в очень большом числе случаев подчеркивается одновременно легкость, ловкость и чрезвычайная быстрота прямохождения реликтового гоминоида, в том числе его способность быстро идти по склону вверх большими шагами, хотя руки его при этом «болтаются» и он размахивает ими при ходьбе (ИМ, IV, № 136).

Подведем итог рассмотрению вопроса о следах реликтового гоминоида. Если взять всю сумму имеющихся данных, то в 85–90 % случаев ни фотографии, ни устные описания не дают ничего кроме самого общего, но надежного впечатления, что они похожи на человеческие. За это говорят и контуры всей подошвенной поверхности, и явно отличающая I палец от остальных массивность (что исключает смешение со следом медведя). При этом очень часто отмечается отличие следа от человеческого по величине — как в большую, так и в меньшую сторону, однако это нас сейчас не интересует, раз мы условились допустить очень большие внутривидовые и возрастные колебания размеров особей. Не более 10–15 % материалов, относящихся к следам, дают какие-то дополнительные данные об отличиях этих следов от человеческих. Однако эти отличия едва ли не на все 100 % оказались совпадающими с отличиями ступни неандертальцев (палеоантропов) от ступни современного человека. Те, кто снимал фотографии и слепки, как и все наши информаторы, ничего на знали о морфологии стопы палеоантропов. Навряд ли они много слышали и о стопе антропоидов. Словом, это совпадение отличий стопы «снежного человека» и стопы палеоантропов от стопы современного человека можно считать объективно доказанным и удивительно полным. (Французский антрополог А. Валлуа, возражая В. Чернецкому, замечает, что сравнение стопы «снежного человека» и неандертальца мало доказательно, ибо все пропорции и размеры по неандертальцам взяты со скелетов, что не дает возможности точно установить степень растопыривания плюсны, а отсутствие мягких частей еще более затрудняет сравнение. Vallois H. Op. cit.) Однако сказанное выше показывает, насколько современная анатомия стопы неандертальцев продвинута к пониманию особенностей моторики плюсны, а к тому же А. Валлуа упускает из виду, что В. Чернецкий провел сравнение не только со скелетами, но и с отпечатками ступни в целом, найденными в упомянутой пещере в Лигурии.). Однако это вовсе не должно быть пока понимаемо, как отождествление «снежного человека» именно с неандертальским человеком: ведь вполне возможно, что те же отличия характерны и для других ископаемых гоминид и прегоминид, от которых просто не сохранилось столь богатых костных останков стопы.